5

Эту удивительную книгу я прочла в первый раз в школьном возрасте, перечитывала тогда же многократно, замусолила два томика основательно, несмотря на привычку бережно обращаться с книгами. Я время от времени её перечитываю, только уже реже, чем раньше. А фразы и сцены из романа время от времени всплывают удивительно к месту в современном контексте. Например: «Я заявляю, что … эта песня — политическая и, что почти то же самое, лживая!». Или предвыборная борьба выборы в Итенсуилле — ну просто современные политтехнологии.

Итак, мистер Пиквик и его три друга отправляются путешествовать по Англии. Они странствуют в почтовых каретах, останавливаясь на ночлег на постоялых дворах и в гостиницах, посещают различные города, в промежутках возвращаются в Лондон. В пути с ними происходят различные приключения, они знакомятся со многими людьми и оказываются вовлечены в их жизнь. Собственно, — это и есть весь сюжет. (Изложение сюжета можно найти здесь.) Шаблонная, но полностью соответствующая действительности фраза: автор даёт широкую картину жизни Англии начала XIX века. Напряжённости повествованию добавляет судебный процесс: квартирная хозяйка мистера Пиквика возбудила против него дело о нарушении брачного обещания. Мистер Пиквик процесс проиграл, в результате оказался в тюрьме.

«Записки» —это, прежде всего, юмористический роман. Он очень добрый и оптимистический. Масса комических эпизодов. Серьёзных неприятностей нет, а если что неприятное и случается, то всё заканчивается хорошо. Даже негодяи изображены добродушно. Вроде дружеского шаржа. Главный злодей — Джингль. Но, если разобраться, что он сделал действительно злодейского? Это английский Остап Бендер, обаятельный и изобретательный мошенник, брачный аферист. Его «жертвы» особого сочувствия не вызывают. На «тяжёлой жизни народа» акцента, как в последующих романах, нет. Мистеру Пиквику трудно пришлось в тюрьме, он страдал, наблюдая трагические сцены. Но вот он вышел из тюрьмы, как говорится «подвёл черту» и выбросил всё из головы.

Дух «доброй старой Англии», как мы его себе представляем, конечно, поскольку ни один из нас не жил в Англии XIX века. Почтовая карета с империалом, постоялый двор и баранья котлета, чай и гренки с маслом, эль и холодное мясо, ярко горящие свечи в подсвечниках и весёлый огонь в камине, старые дома с коридорами-лабиринтами и призраки, добрые господа и преданные слуги.

Язык романа — просто роскошный. Я читала роман в наиболее известном переводе Кривцовой и Ланна (есть и другие). Это великолепный перевод. В оригинале роман я тоже читала и не один раз, но, по правде говоря, действительно погрузиться в атмосферу мне проще на родном языке. Кстати, есть очень интересная статья Ланна, обсуждающая принципы и тонкости перевода. А вот что меня удивило, так это эпитет «тяжеловесный слог» в нескольких (!) рецензиях.

Основная часть рецензии на этом закончена. Перехожу к частностям. Подозреваю, что в большинстве они рассчитаны на тех, кто читал роман.

Дальше...

«Пиквик» — вершина творчества Диккенса. Удивительно то, что Диккенс написал этот роман в возрасте 24 лет. До этого он писал только журналистские очерки («Очерки Боза»), но по уровню они несравнимы с «Пиквиком». После «Пиквика» Диккенс написал ещё пятнадцать или около того (точно не помню) романов, и многие из них очень известны («Оливер Твист», «Крошка Доррит», «Дэвид Копперфилд»). Но они также несравнимы с «Пиквиком». Моё мнение не оригинально; я лишь скромно присоединяюсь к тому, что многократно говорилось исследователями творчества Диккенса. Однако мнение это составлено независимо. Я прочла в своё время почти всё, что написал Диккенс, но перечитываю только «Пиквика», всё остальное читать не тянет. Диккенс был страстным читателем с детства, и литературоведы проследили корни чуть ли не каждого сюжета из «Пиквика» и прототипы персонажей. Тем не менее, написать столь мудрый роман в 24 года? Загадка.

Сколько лет Пиквику? В романе нигде об этом прямо не сказано. Информация на этот счёт такова: удалившийся от дел пожилой джентльмен. Как-то в одной критической статье, автора которой не помню, я прочла, что мистеру Пиквику сорок с чем-то лет! Про мистера Тапмена говорится, что он «зрелых лет». Имеется прекрасная экранизация BBC, 1985 года. Как сказано в аннотации «Картина Брайана Лайтхилла в очередной раз доказала, что англичане недаром считаются лучшими мастерами экранизаций: нежнейшее отношение к букве и духу диккенсовского романа наглядно продемонстрировано в каждой мизансцене этой постановки». В фильме Пиквик выглядит лет на 45–50, а Тапмен лет на 40. Так что поосторожнее насчёт «толстячков–старичков».

Сэм Уэллер. Мой любимый персонаж. А Тони «Веллер» следом за ним. В те времена романы выходили выпусками. Широко известно, что «Пиквик» не имел успеха, пока в пятом выпуске на сцене не появился Сэм. Предприимчивый, знающий жизнь, решительный, надёжный и остроумный. Кстати, его речь, как и речь его отца — это нечто! Весьма интересная задача для переводчиков переводить речь кокни. В паре рецензий встречалось сравнение с Дживсом. Ну нет! Сэм — отнюдь не Дживс. По формальным параметрам они схожи: предприимчивый слуга джентльмена. У них разные характеры, Дживс высокообразован, а Сэм — уличный мальчишка, Дживс манипулирует своим хозяином, а Сэм хозяину подчиняется и любит его как сын.

Параллели с Дон Кихотом. Это обсуждалось многократно (в литературе, т.е.). Мистер Пиквик || Дон Кихот, Сэм Уэллер || Санчо Панса. Только комплекциями они поменялись: Сэм Уэллер строен, а мистер Пиквик скорее тучен. Ну и, разумеется, квест и борьба с ветряными мельницами в обоих романах. Есть и современная параллель: Сэм Уэллер — Сэм Скромби (в одной из рецензий об этом упоминалось). Насчёт Фродо — Пиквик у меня нет уверенности.

Женские образы в романе. В «Пиквике» все женские персонажи второстепенны. Я подозреваю, что, если бы это было не так, не бывать «Пиквику» одним из моих любимых романов. Женский идеал Диккенса — это викторианский идеал. Кроткая (ключевое слово), добрая, стыдливая, слабая, беззащитная, полностью посвящающая себя сначала родителям, а потом мужу и детям. Она в принципе не может быть независимой. Если в романе Диккенса женщина энергична и имеет твёрдый характер, то она — отрицательный персонаж, а судьба её плачевна. Помню, меня ещё в детстве корёжило от Агнес (ГГ «Копперфилда»), которая в двенадцать лет с любовью наливала отцу спиртное, а когда сей отец спившись через несколько лет разорился, она видит только один путь — выйти замуж за мерзкого Урию Хипа, чтобы папенька мог окончить свои дни в благополучии (т.е. в дальнейшем пьянстве).
В «Пиквике» сколь-нибудь значительные женские персонажи — это миссис Бардл (квартирная хозяйка Пиквика, вдова), миссис Уэллер (мачеха Сэма Уэллера, бывшая вдова), миссис Потт (жена провинциального редактора газеты, позднее сбежавшая от него) и, пожалуй, миссис Лио Хантер (автор «Оды издыхающей лягушке»). Все они описаны очень красочно и смачно, юмор и сатира вместе, но прежде всего сатира. Все — в той или иной степени хищницы, и все — подавляют своих мужей. (К миссис Бардл это, конечно, не относится). Есть ещё мисс Рейчел, но о ней — отдельно.

Мисс Рейчел Уордль. За её внимание соперничают мистер Джингль и мистер Тапмен. Первый с целью женившись завладеть её деньгами, а второй вполне искренне. Мисс Рейчел сбегает с мистером Джинглем в Лондон, но выйти замуж не успевает, ибо их настигают мистер Пиквик и мистер Уордль (её брат). Джингль за 120 фунтов отступных исчезает, несчастную покинутую леди возвращают домой. На первый взгляд всё прозрачно: глупая «смешная старуха» (так называет её Джингль) попалась на удочку брачного афериста. Её образ карикатурен, Диккенс нисколько ей не сочувствует. «Незамужняя тётушка» и «старая дева» — вот постоянные эпитеты мисс Рейчел. С этим всё понятно, незамужняя женщина не заслуживает особого уважения, она своего предназначения не выполнила, пусть воспитывает детей брата и будет довольна. Интересно, сколько ей лет? В первый раз мы с ней встречаемся как с «леди неопределенного возраста». Позднее проясняется, что ей где-то от сорока до пятидесяти. В упомянутом фильме она выглядит на 50–55 лет. Мисс Рейчел имеет собственные деньги, не прочь выйти замуж, способна привлекать поклонников (Тапмен). Так почему она не вышла замуж? По-видимому, этого не желает брат. Не так всё просто.

Миссис Бардл — хитренькая вдовушка? В нескольких рецензиях её назвали так. А ещё алчной. Да ничего подобного! Глуповатая и простоватая, быть может. Мистер Пиквик говорит о намерении нанять слугу (Сэма). Миссис Бардл понимает его слова как брачное предложение. Перечтите диалог между миссис Бардл и мистером Пиквиком. Слова мистера Пиквика действительно можно трактовать именно так, особенно в эпоху, когда о подобных чувствах прямо не говорили. Миссис Бардл добросовестно заблуждалась, за что и пострадала.

О валентинках. Этот праздник — день святого Валентина — был к нам внедрён ушлыми коммерсантами совсем недавно. Но мне больше нравятся валентинки времён Диккенса. Сцена, когда Сэм Уэллер пишет валентинку, а затем читает её своему отцу, одна из самых лучших в романе (глава 33).

Мистер Уэллер взял трубку с видом критическим и глубокомысленным, а Сэм начал снова и прочитал следующее:
– «Милое создание, я чувствую себя обмоченным…»
– Это неприлично, – сказал мистер Уэллер, вынимая изо рта трубку.
– Нет, это не «обмоченный», заметил Сэм, поднося письмо к свечке, – это «озабоченный», но тут клякса. «Я чувствую себя озабоченным».
—Очень хорошо, – сказал мистер Уэллер. – Валяй дальше.

Валентинку посылают предмету своих чувств, но подписывают псевдонимом. Сэм Уэллер подписал её так: «Полюбил вас в миг // Ваш Пиквик».

Требуется ли знание культуры Англии XIX века? В одной из рецензий написано буквально следующее. «Чтобы понять половину событий и интертекста, надо очень хорошо знать историю, культуру и политическую ситуацию того времени. Если не знаешь — не беда, можно просто почитать и посмеяться». Согласна на все 100%. Но хочу перевернуть ситуацию. Если роман нравится, то это прекрасный стимул узнать больше об истории и культуре Англии. Я до сих пор делаю интересные открытия. Одним из них хочу поделиться.

Так вышло, что недавно я дочитала толстенный научный труд О.Вайнштейн «Денди: мода, литература, стиль жизни». И я думаю, что теперь знаю, кто был прототипом Энджело-Сайреса Бентама, эсквайра, церемониймейстера. Мы встречаемся с ним в 35-й главе, когда пиквикисты прибывают в Бат, курорт на юге Англии. «Друг оказался очаровательным молодым человеком, не старше пятидесяти лет, одетым в очень яркий синий фрак с ослепительными пуговицами, черные панталоны и пару тончайших и безукоризненно вычищенных башмаков. … Его нюхательный табак назывался «Смесью принца»; его духи — «Bouquet du roi»… ». Прототип — Ричард Нэш (1674–1761), самый знаменитый щёголь XVIII века в Англии, мастер церемоний в Бате. Но Нэш, судя по его жизнеописанию, был отнюдь не вертопрахом, а весьма почитаемым и уважаемым человеком, фактически управлявшим жизнью города и сделавшим Бат модным курортом. Почему же тогда его образ дан Диккенсом столь карикатурно?

«Записки» были написаны в эпоху перемен. Виктория взошла на престол в 1837 году (роман написан в 1836 году), но смена формаций к тому времени уже началась. Буржуазия набирала силу и, соответственно, в обществе укреплялась мораль буржуа — пресловутая викторианская мораль. В литературе пошла настоящая антидендистская кампания. Особенно усердствовали два автора — Карлайль и Теккерей. Диккенс, судя по биографическим источникам, разделял мораль своего времени. Вот так, мне кажется.

Я горячо рекомендую «Записки» тем, кому нравится английская литература, если по какой-то странной случайности они их ещё не прочли. А закончить мне хочется словами Честертона, ибо лучше, чем он, всё равно сказать не смогу.

«Читатель таинственных историй Ле Ке спешит их кончить. Читатель Диккенса хочет, чтобы книги его длились вечно. Их читали по шесть раз подряд, потому что хорошо их знали. Книгу Ле Ке можно прочитать шесть раз лишь по той причине, что ее можно шесть раз забыть. Короче говоря, Диккенс был так популярен не потому, что создавал мнимый мир, а потому, что создавал мир истинный, в котором душа наша может жить. Современный «боевик» в лучшем случае коротенький антракт в нашей жизни. Но в дни, когда выходил Пиквик, люди считали жизнь антрактом между очередными выпусками».