4 Товарный поезд детей...

Какие не особо известные, хотя однозначно этого достойные, порой факты выдает нам история... То о существовании в нач. ХХв. конной библиотеки, работая в которой женщины старались приобщить к образованию как можно больше людей, находящихся в несоответствующих этому условиях, то о такси-колесницах, раскатывающих по дорогам Древнего Рима, в которых оплата высчитывалась по камешкам, выпадающим из одометра, то о до ужаса напоминающем продажу рабов поезде сирот, что на каждой станции демонстрировал пассажиров-детей желающим "приобрести" батраков, служанок или, если повезет, ребенка себе в семью.

Сама задумка такого эшелона изначально противоречит человечности - что это за способ найти детям, лишившимся семьи, дом, демонстрируя их как товар: бедняги вынуждены на каждой остановке проходить досмотр вплоть до осмотра зубов (вот чем особенно напомнилось рабство) - и если подойдут по цвету волос, национальности (главную героиню ирландку мало кто из американцев хотел себе брать), комплекции, возрасту для прихоти берущих, то "повезет". Только вот к везению, к сожалению, подобная бесплатная раздача детей имеет очень далекое отношение - мало, кого брали действительно как ребенка в семью, большинство оказывалось годным для тяжелой "службы": обтачивать и строчить, следить за детьми, убирать, живя при этом в хлеву, не имея права сохранить свое имя, если оно не нравилось хозяевам.

Поезд останавливался на очередной станции, горожане собирались, осматривали сирот, случалось, что в буквальном смысле проверяли состояние зубов, глаз, рук и ног, чтобы понять, годен ли ребенок для тяжелой физической работы, хватит ли ему смекалки и усидчивости, чтобы делать уборку или готовить еду. Первыми, как правило, разбирали младенцев и здоровых мальчиков постарше; взрослых девочек оставляли напоследок. После краткого испытательного срока детей «закрепляли» за семьями опекунов. Тех, кого никто не выбрал, снова сажали в поезд и делали новую попытку в следующем городе.
Некоторых из детей в новых семьях, на новом месте ждал теплый прием. Других – побои, издевательства, насилие, безразличие. Они полностью забывали о своем прошлом и национальной принадлежности; братьев и сестер часто разлучали, контакты между ними не поощрялись. Городских детей заставляли трудиться на фермах, к чему они не были готовы ни морально, ни физически. Многие были иммигрантами в первом поколении из Италии, Польши и Ирландии, их дразнили за иностранный акцент; некоторые и вообще почти не говорили по-английски. Ревность и зависть порождали конфликты в новых семьях, многие дети в результате росли с чувством полной неприкаянности. Некоторых передавали из дома в дом, пока не находился кто-то, кому они были нужны. Многие убегали. Общество помощи детям пыталось следить за их местонахождением, но на огромных пространствах, при крайне недостаточной документации это было непросто.

Одним из детей, переживших такое оказалась одна из двух героинь романа Кристины Бейкер Клайн - девочка Ниев, побывавшая Дороти и ставшая в итоге Вивиан, - 91-летняя старуха, к которой на исправительные работы, заключающиеся в разборе множества вещей на чердаке, поступило второе основное действующее лицо произведения Молли - подросток, потерявший отца, чья мать села на иглу и превратила девочку в сироту, так же как и Вив слоняющуюся по приемным семьям. Одна ирландка, вторая - потомок индейцев, обе оставшиеся без семьи и дома и вынужденные мотаться по семьям, в которых никого не устраивает их личность: слишком имеет собственное мнение, чрезмерно привлекательна, излишне неготовая быть куклой и мебелью.

Истории жизни, помотавшей, пытающейся прогнуть до слома, Вивиан и Молли трагичны - вместо того, что обрести поддержку и помощь после случившихся бед и потерь, в которых нуждается любой человек, а в особенности ребенок, они натолкнулись на измывательства, презрение, отношение к себе как к товару да еще и невыгодному. Насилие, издевательства, ненависть и ужасные условия, к огромному сожалению, не прошли даром - одна из них из панического страха вновь потерять того, кому отдаешь всю себя, продолжила, сама того не понимая, традицию брошенности, оставив своего ребенка. Я не могу осуждать Вивиан, понимая, в чем причина такого поступка, но и сочувствовать ей стала меньше, так как женщина не вынесла урока из своего существования и обрекла собственного ребенка на такую же участь - неужели, пережив такое сама, она не способна была обратить внимание не только на свою персону и свои чувства, но и на дочь, на то, во что превратится жизнь беззащитного существа после отказа... Счастливый финал не исправит совершенного. Хорошо только, что Молли, столкнувшейся с подобным, повезло больше, и, быть может, ей не придется встать перед таким выбором, не придется уже больше сделать неприкаянной еще чью-то душу.