4

Чайна Мьевиль - определенно не тот человек, на чьей фантазии природа решила сэкономить. Даже психоделически безумный Нью-Кробюзон - главный герой «Вокзала потерянных снов», со всеми его улочками, подворотнями, трущобами и обитателями - оказался для автора тесен несмотря на то, что мы успели исследовать далеко не все его закоулки. Поэтому действие следующего романа в цикле о Бас-Лаге переносится за пределы города.

Да, мир оказывается еще больше, экзотичнее и монструознее, хотя казалось бы: куда еще? Появляются новые расы, новые локации, новые герои, от пестроты и причудливости которых захватывает дух. Люди-крабы, люди-вампиры, люди-комары. Города, наполовину погруженные в воду или состоящие из связанных между собой кораблей, барж, субмарин, лодок и дирижаблей. Хтоническое чудище из иного мира, использующееся в качестве тягловой лошади. Статуэтки, поцелуй с которыми дает возможность деформировать реальность. Секс с женщиной, нижняя часть которой - паровой котел. Вот тысячная часть тех безумств, с которыми предстоит столкнуться тем, кто рискнет ступить на земли Бас-Лага.

Беллис Хладовин отправляется в длительное морское путешествие до Ново-Эспериума - недавно освоенной, но набирающей популярность колонии Нью-Кробюзона, которой на заре своего существования отчаянно требуются рабочие руки или - в случае Беллис - рабочие головы. Она - переводчик, автор четырех монографий по лингвистике и, на ее взгляд, имеет право относиться к окружающему миру с цинизмом и снисходительностью. Вот только реальность могла бы потягаться с Беллис за право считаться хозяйкой положения. Конечный пункт путешествия может неожиданным образом поменяться, планы на дальнейшую жизнь - разрушиться, а заслуженный ученый - ощутить себя малюсенькой шестеренкой в большом непонятном механизме.

Помимо уникального визуала «Шрам» дает нам историю личности, которая думала, что поступает самостоятельно, но, по сути, была лишена выбора. Беллис отлично справилась со своей работой переводчика - доносить до людей слова друг друга сквозь те барьеры, которые они сами преодолеть не могут.

Но самыми любопытными у Мьевиля мне кажутся его теории о «движущих силах мира». В «Вокзале» это была кризисная теория Айзека Гимнебулина, согласно которой мир основан на нестабильности, а существующие в нем вещи всегда стремятся превратиться в свою противоположность и меняются за счет постоянно существующего в них внутреннего напряжения. Кризис проявляется в постоянном стремлении реального стать чем-то другим. В «Шраме» же появляется новая теория, теория возможностей - и она полностью отрицает первую. Согласно ей, тому, что есть и тому, чего нет, позволено сосуществовать. Тогда мир превращается в множественную реальность, а кризисная энергия рассеивается за ненадобностью.

В отличие от «Вокзала» «Шрам» обзаводится яркой конкретной символикой, которая и отражена в названии романа. Шрамы здесь - и разломы, оставленные на поверхности планеты пришельцами, и садомазохистский экстатический обряд правителей плавучего города Армады, и рубцы, оставленные на спине Беллис в один момент сюжета. Не раны, но свидетельства того, что мир может залечивать и залатывать свои прорехи. В каком-то смысле шрамы можно считать и напоминаниями об упущенных возможностях, потому что всегда существует та версия реальности, где шрама не образовалось. Однако герои Мьевиля решают все же нести на себе эти напоминания о прошлом, и жить в мире, который нельзя переиграть или прокрутить назад.

Несмотря на то, что роман мне понравился, не могу не отметить любопытной особенности, которую наблюдаю у Мьевиля уже во второй раз. Под конец он все-таки начинает утомлять. Устаешь то ли от пестроты и безумства образов, которые не иссякают по ходу истории, то ли от затянутости некоторых частей. Автор имеет привычку подробно и многословно расписывать довольно однообразные этапы жизни его героев, да и в целом грешит тем, что вместо движения сюжета нет-нет, да и ввернет еще одну картинку очередного порождения своей безумной фантазии. В конце истории, несмотря на ее объем, остается чувство легкой недосказанности, как будто не все сюжетные линии пришли к своему завершению... Впрочем, все это хочется простить за одну возможность побывать в таком поразительном месте, как Бас-Лаг, где наука сплетается с магией, норма - с аномалией, а привычное - с запредельным.