5

Юз Алешковский. Тот самый Юз, который подарил мне любимую книжку детства ''Кыш и Двапортфеля'', тот самый Юз – автор песни ''Товарищ Сталин, вы большой ученый'', которую исполнял Высоцкий, тот самый Юз – матерщинник и пересмешник, тот самый Юз, которым очень восхищался Бродский. В этом романе он смог удивить меня, удивить до такой степени, что я прочитала книгу дважды, два раза подряд и при этом, перечитывая некоторые страницы ещё несколько раз. Во-первых, это искренность, открытость – пересмешник Юз с распахнутой душой и открытым забралом в этой исповеди, в ненависти ко всему советскому – строю, чиновникам, тюрьме без решеток, людям, потерявшим Душу. Во-вторых, и это, пожалуй, самое главное для меня – глубочайшая религиозность текста, которая отвечает на вопросы на которые многие не находят ответов: почему страна в течении 70 лет позволяла сажать в тюрьмы, сумасшедшие дома, расстреливать за инакомыслие и не только за инакомыслие, почему страна писала доносы на соседей, родных, на людей, люди сдавали других людей, почему уничтожили крестьянство, как класс и так далее. Страшно. Но у Алешковского дан ответ, ответ, который я давно нашла. Коммунизм очень хорошо рифмуется с сатанизмом, а разделение Разума Возмущенного, который постоянно кипит и постоянно хочет разрушить всё до основания, который есть бурлящая Ненависть и Души, которая есть сама Жизнь, Прощение и Раскаяние – тот самый ответ, банальный, но не менее страшный.

''Рука (повествование палача)'' – это исповедь палача НКВД перед своей жертвой, которую он пытался отловить долгие годы. Но это не обычный палач и это не обычная жертва. Рука – простой крестьянский мужик, на глазах которого большевики расстреляли отца, надругались над сестрой и теткой и практически уничтожили всё село, только за то, что мужики отказались вступать в колхоз, считая, что это дело гиблое. Вот с этого момента Рука и начинает говорить от лица тех, кого в той или иной степени коснулась рука страны советов, кто на своей шкуре испытал все лагерные, партийные, следственные, детдомовские, классовые ужасы страны советов. Это ненависть, бьющая через край, это страсть человека, готового быть палачом, чтобы затопить в крови ненавистные лица. Но это и исповедь человека, жаждущего избавления от этой ненависти, желающего прощения отцовского, раскаяния и покаяния, которые приведут Руку к отцу. Это размышления человека над судьбой страны, над решетками, которых не было, над аморальностью и бесчеловечностью тех, кто ещё вчера давил врагов народа, а сегодня живет в их особняках, собирает драгоценности, картины, жрет от пуза, ворует, развратничает, чей Разум Возмущенный все кипит, всё давит и ищет врагов теперь уже среди своих, пожирает, давит, расстреливает. И визжит от страха и в то же время забывается от безнаказанности. Это страшно читать, это невозможно себе представить, но так было. В деревнях, в городах – везде. Но в то же время, это и безграничная любовь к стране вне коммунизма, к людям, простым людям, которые оказались внутри тюрьмы без решеток, любовь к культуре, это тот свет, что просвечивает сквозь ненависть в исповеди некоторых заключенных перед Рукой, тот свет, что коснулся и Руки, в той или иной степени. Не пощадил Алешковский и придворных шутов-лизоблюдов, то есть писателей и поэтов (в книге упоминаются некоторые имена). Однако, я до сих пор пребываю в тихом восхищении теми, кто в то время творил свободно и создавал шедевры, вопреки - ''Андрей Рублев'' Тарковского, ''Цвет граната'' Параджанова и т.д, книги Леонова...
В ''Руке'' гораздо меньше нецензурщины, гораздо, тем не менее, она есть и её довольно много, но в данном случае это оправдано, потому что в этой книге нет ничего ханжеского или запретного. Есть некоторые гиперболизированные ситуации, которые слегка коробят, но, повторюсь, в данном случае, это оправдано.

А распад страны советов продолжается до сих пор, и пока мы не захороним своих покойников, пока не признаем и не примиримся со своей историей – распад так и будет продолжаться. Год за годом.