4

У любителей чтения есть несколько удовольствий помимо самого чтения в этом мире: покупать книги, которые еще долго будут пылиться на полках непрочитанными, составлять разные списки на чтение и читать/смотреть про то, как кто-то другой читает... К последнему относится книга Альберто Мангеля, где он рассказывает о своем опыте читателя и увлекает в длинный, но насыщенный экскурс по тому, как-что-зачем читали люди с возникновения письма до современности.

В книге упоминаются сотни произведений, имен и событий, связанных с чтением. И действительно возникает некая "история" чтения, хотя события подаются совсем не хронологически, так что нужно самому переставлять кусочки картины, чтобы картинка оказалось цельной и законченной. Хотя, как сказал сам автор в проникновенном заключении, еще по этой теме можно писать и писать. Слишком уж обширны отношения человека с книгой, так по разному они протекают в каждом столетии в зависимости от грамотности, образованности, доступности носителей чтения, формата книг, восприятия чтения в обществе, вмешательстве государства, цензуры и прочих факторов.

Из-за отсутствия структуры в каждой главе и переходов от одного пассажа в другой по какой-то внутренней логике, читать иногда было сложновато. Впитывая в себя все факты, цитаты и мысли, я иногда задавалась вопросом: "А к чему все это идет?". Хотя какой может быть конец у такой книги? Вот мы все еще читаем, пока никто больше книги не сжигает, а в школе старательно, пусть и топорно, пытаются приучать нас к чтению.

Выхожу из чтения книги с мыслью, как же уникальны читательские вселенные каждого из нас... И как разнообразны наши подходы к чтению, наше восприятие книги. Для кого-то она - инструмент, поэтому нужно записывать на полях, отмечать дату чтения на форзаце (интересная идея, кстати) и короткие заметки о прочитанном, а кто-то бережет книгу как святыню и не дай бог погнется страничка или уголок. Мне всегда было интересно брать в руки книги "с историей": тут посвящение на форзаце, тут подчеркнутые линии показывают, чтобы было важно для того, кто брал в руки книгу до меня, тут уголки загнуты или поля испещрены закорючками, выражающими мысли читателя. Я такими книгами дорожу, хотя сама так не делаю.