3

Когда-то я был юный, прекрасный и неиспорченный, но на мою голову свалилась кара небесная в виде rootrude , который преподнёс эту книгу, зловеще хихикая, со словами: «От сердца отрываю. Посмотрим, как на такое можно написать рецензию. Я не тороплю». Врал, конечно, нет у него сердца, но торопить и правда не стал, поэтому отзыв пишу нескоро: книга уже успела порадовать избранными цитатами, зачитанными пафосным тоном, всех моих бывших коллег, а после перейти к Chagrin , которая уже успела мне это припомнить (если што, то это всё Марк!)

И хотя женско-детская реверсивная психология во мне хотела бы поспорить с Марком и сказать: «Ахаха, смотри, я написала рецензию на «Цвет абрикоса»!», придётся признать, что большее, на что я способна, — вкратце рассказать, что там к чему и в какие щели. Сразу предупреждаю, что контент строго недетский, а читать стоит только уверенным в своих сексуальных силах людях, иначе может развиться нехилый комплекс неполноценности.

18+ (цензура), +100500 (букв)

Итак, этот древнючий роман чётко показывает нам, почему китайцев так много (потому что могут!) Издревле они любили порно, в частности сюжет о некоем хитром узкоглазом, который заполучил великую силу нефритового стержня, а потом разил им направо и налево, а потом некий аноним решился это всё-таки записать. Так и появился на свет «Цвет абрикоса». И если сюжеты современного порно иногда могут быть и позабористее, то хитровыгнутой фантазии Китая могут позавидовать и современные мастера эропорножанра. Переводчицы, однако, не поленились написать обширное предисловие, щеголяя приданием соитию космогонического смысла, параллелями с классическими трагедиями, постулатами даосизма и прочим пафосным говнецом, в конце выдав даже: «Это книга не о пагубе порока, а о том, что юность и молодость – краткий миг жизни, который проходит так же быстро, как тот срок, за который деревце абрикоса ранней весной покрывается пурпурным цветом лепестков и роняет их, предоставляя ветру нести их куда угодно. И этот краткий миг молодости требует серьезного осмысления – и его места в жизни, и его сущности» (Лично мне тут хочется зарыдать и убежать в закат). Но на деле всё сводится к беспорядочной ретивой РАДУГЕ. Даосизм и космогонию при желании можно найти и в «Колобке», но если мужик посыпает свой мужской половой СОЛНЫШКО волшебным порошком и идёт неистовствовать, то надо просто наслаждаться описанием этого процесса, а не думать о синих занавесках. А процесс тут эдакий сантабарбаровский, что наслаждение от запутанного сюжета вполне можно получить, не говоря уже о бесчисленных ржаках.

Краткий пересказ для тех, кто хочет сэкономить время.

Наш богоподобный герой зовётся Юэшэном (придётся потерпеть эти похожие друг на друга имена), подпольная кличка на протяжении всего романа — «студент». Как в любой восточной притче, всё начинается с того, что он встречает таинственного монаха. Тут же к ним присоединяется настоятель храма, который точно знает, о чём говорить с монахами: он палит студента в том, что тот не может удовлетворить женщину (вот о чём общаются все религиозные чувачки в Китае — о самосовершенствовании). Монах — человек практичный — тут же надиктовывает студенту методичку о любовных утехах в духе: «Короче, удилище должно быть настолько твердым, что на нем, как по золоту, можно было бы делать насечки», «…прежде чем приблизиться к женщине, не менее четверти часа надлежит упражняться в дыхании, отчего янское орудие возрастет до семи-восьми цуней (от 17 до 25,5 см!). И тогда, входя внутрь лона, оное походит на удава, заглатывающего доверчивую жертву, или на дикого селезня, склевывающего на лугу травку», «Когда входишь в преддверие лона, делай движение как дикая утка, склевывающая травку». Удавы и селезни Юэшеню нравятся, но неугомонный монах даёт ему ещё и волшебную виагру. Тут, кстати, автор поступает совершенно гнусно и даёт рецепт не полностью: «Снадобье не вредоносно и не ядовито. В нем использованы содержимое чресел зайца-самца, пять благовоний для аромата, змеиные десны и еще кое-что». Почему сразу нельзя было сказать, что рецепт неполный? Я только всё насобирала, а тут «кое-что»! Зато отвратительный рецепт зелья для женщин он даёт очень точно: «Сие снадобье, называемое «весеннее заблуждение ласточек», требует полной осторожности. В весеннюю пору, когда пурпурные ласточки строят под стропилами гнезда и кладут яйца, будьте начеку и наблюдайте за ними. Когда насиженные яйца вот-вот проклюнут птенцы, обмажьте гнездо для прочности глиной и не позволяйте самцу и самочке проникать в гнездо, тогда через три дня едва вылупившиеся птенчики погибнут. После осторожно выньте их из гнезда и тщательно соберите само гнездо. Оторвите головки у птенцов и заверните их в одну бумажку, на коей напишите «Наружное». Тельца птенцов заверните в другую, на коей напишите «Внутреннее». Потом возьмите глиняную корчагу и положите в нее трупики, заройте на перекрестке дорог, по которому никто не ходит. Предварительно прикройте корчагу куском черепицы. Ровно через семь дней выройте ее и, принеся домой, поставьте на огонь. Мужские и женские особи парьте отдельно. То, что предназначено для наружного употребления, соберите отдельно, что для внутреннего – тоже отдельно. Перед тем как принимать, разомните снадобье в пальцах левой руки и после этой же рукой всегда и берите. Этим снадобьем можно посыпать голову женщины, лицо или все тело, и, едва минет полночь, она сама пожелает изведать ваши объятия». С дохлыми ласточками и спермой зайца студенту не страшны даже самые дикие блудницы, поэтому он смело идёт в квартал китайских красных бумажных фонарей, счастливит там самых-самых, потом идёт домой, но угомониться не может. Видит жену соседа со звучным именем Айюэ (только не читайте вслух, иначе вас отдадут в клинику для умственно отсталых) и посыпает её ласточкопорошком (продолжение в подробностях, дорогой читатель, додумай сам). И вот дальше потихоньку начинается Санта-Барбара. Проститутки и соседка наперегонки бегают услаждать себя к чудо-студенту, а он изысканно твердит им вещи вроде: «Сейчас я вытащу из тебя этот посох, подобный нефриту! Но едва твои очи узреют его великолепие, тотчас уписаешься!» Дело дошло до того, что он в буквальном смысле затрахал проститутку с няшным именем Мяонян до смерти. Но оставалась ещё мечта логопеда Айюэ…

Тут автор вдруг начинает говорить вообще о другом — каких-то дальних родственничках студента. Три сестрички 16, 17 и 18 лет мечтают о том, чтобы делить одного мужика, и даже дают обещание, что если кто-то выйдет замуж, то другим кусок секса тоже перепадёт. Само собой, по традиции замуж выходит старшая, только муж у неё какой-то ПОНЕЧКА. «Едва завидит женщину — бежит прочь, принимая ее то за небожительницу, то за сорные отбросы. Ненавидя все женское, он скоро стал почитать за истинную драгоценность совсем иное, пристрастившись к играм в извивающегося дракона». «Извивающийся дракон» — это гомосексуализм почему-то. Имя у мужика подходящее — Фу, он находит себе чувачка-служку для утех с не менее говорящим именем Хуа. «Красавчик Хуа не только видом, но и по нраву был точно женщина. Он ловко крутил задом и одновременно строил Чжэньцину глазки, повернувшись к нему». Это пристрастие выходит Фу боком, потому что первые брачные ночи его с невестой проходят под знаменем анального секса, так как он не умеет заниматься традиционным. Ну, а девушка тоже хороша и думает, что всё ок, хотя и «чутье подсказывало ей, что в том, как жених обращается с ней, что-то не так». Хорошо, что мамаша им мастер-класс дала, а то так бы «тёмным путём» (обожаю это определение теперь!) и ходили. Хуа встретил Фу выставленной жопой (Ой, что же это там белеет такое манящее? Да это ж зад во тьме чертога!), их яой запалили и предали позору.

Студент едет к этим своим родственникам, по дороге заруливает в постоялый двор и, конечно, предаётся блуду с наложницами его хозяина. Наложницы почему-то тут же бегут к тем трём девушкам-родственницам и наперебой рассказывают, какая великая у студента писька да как «Старшая наложница тоже слюбилась с ним разок. Он ее так отделал, что она после сладких утех походила на солдата, израненного в тяжком бою» (хлестал он её удом что ли?). От собственного рассказа младшая наложница так возбуждается, что начинает лесбиянствовать со старшей сестричкой. Вот она, сила слова яркого! Дальше — неожиданный сюжетный ход. Жажду своих чресел юная девушка выплёскивает в стихотворение, потому в лучших традициях куриной девичьей внимательности — теряет листочек с ним, а студент находит. И сразу понимает, что вот оно, надо ковать, пока горячо. Потом какие-то скучные хитрые планы, как их вместе свести, и, конечно, секс, полный прекрасных описаний: «Погружая в лоно свой жезл, студент ворочал им, как кочергой, и ему слышалось, что там что-то клокотало и булькало» (суп готов!). Заодно приходует и младших сестричек, которые крутятся рядом, верные принципу «Один за всех, и все на одного». Тут студенту вообще круто везёт: его родственница, мама юных дев, помирает, завещав ему заботиться о них. Мвахаха! Он и рад! Заодно берёт под крылышко своей сексуальной заботы и какую-то приблудную сироту Жолань.

Попутно студент встречает каких-то своих корешей из тусовки мажоров и богатеньких буратино. Что делают друзья после долгой разлуки? Правильно: идут в бордель, чтобы посоревноваться между собой и проститутками в сочинении стихов. Китай, ты мир. Колдунский нефритовый жезл студента, конечно, всех поражает. Щедрый студентик делится волшебными пилюлями, и вот зловещих солдат любви уже целая армия.

Появляется Хуа и говорит, что муж старшей сестрички утонул. Сестрички тут же начинают всякое кококо и ревновать студента к проституткам, хотя тот успевает одаривать всех и вся шевелением нефрита и даже достигает звания любовника 80 левела — сам может не двигаться, в то время как его орудие само (!) дарит девушкам утехи. Сестрички заключают договор, что они все четыре (с приёмышем) будут по очереди мутить со студентом, собственно, даже не спросив у него, но старшая тянет одеяло на себя и даже гонит ему пургу, что остальные вроде как его не хотят, так что он просит её помочь соблазнить их, суля волшебный золотой вибратор! Где он его взял — непонятно.

Дальше идёт какое-то стремительное безумие, оргии, вести о том, что мажоры-товарищи пытались устроить революцию о___О Две оскорблённые в лучших чувствах проститутки, с которыми они все вместе забавлялись, вдруг припираются к студенту и нытьём заставляют взять их в «гарем». Но мы забыли про Айюэ! У неё как раз вовремя убили мужа, поэтому она своими порно-рассказами соблазняет идти свою младшую сестру Аймэй (не путать с Ойвэй) вместе с ней и направляется к многострадальному студенту. И стали они все вместе в теремке жить-поживать да оргазмы наживать.

Короче, так к нему постепенно стеклись вообще все бабы, с которыми он виделся. Притащилась даже какая-то родственница затраханной до смерти ещё в первых главах проститутки. Всего их было двенадцать, но порошочки и пилюли знали своё дело. А дальше — шок-контент! Вот тут бы автору и закончить на мажорной ноте, но не тут-то было! Он решил вдруг ВНЕЗАПНО ДИКО ВРАЩАЯ ГЛАЗАМИ добавить мораль. Студенту снится сон, в котором отшельник говорит ему: «Ай-яй-яй, нехорошо столько трахаться, зря прожигаешь жизнь, лучше бы шёл работать на завод». И студент послушно «внял предостережению старца и поступил вполне рассудительно: сменил волнение плоти на размышления о чистом, а похоти предпочел здоровье, впредь запретив женам предаваться разнузданной страсти». Неожиданный конец, кто дочитал досюда, — похотливый молодец.

Заметки о читаемом в телеграме