5 Жизнь во всем многообразии оттенков

Хорошие книги нередко удивительным образом влияют на меня. Они взывают к моей памяти, причудливо выуживая из нее иногда, казалось бы, давно позабытые моменты. «Стоунер» не стал исключением, и едва только я неторопливо поплыла по течению сюжета, мне вспомнились широкая лестница в несколько пролетов, массивная развесистая люстра четвертого этажа, переливающаяся в лучах солнечного света, скрип стареньких деревянных половиц на нашем, третьем, филологическом, и дверь кафедры, щедро украшенная различными объявлениями (Разве можно было забыть? Сколько раз мы выстраивались перед ней в нервозную крикливую очередь перед сдачей текстов!) Много-много лет назад я приняла решение стать преподавателем литературы, горела желанием быть частичкой научного мира, свою любовь к книгам связать с призванием, читать, изучать и никогда не расставаться с любимым местом – моим университетом. Однако жизнь внесла свои коррективы, принудив все-таки оставить эту мечту спустя шесть лет обучения. Вспоминаю об этом жизненном повороте с толикой грусти, но ныне и без сожаления… Подчас всем нам приходится чем-то жертвовать и не всегда эти жертвы к худшему, ведь так? Анна Гавальда сказала: «Стоунер – это я», и вот все время, проведенное с книгой, я то и дело возвращалась к одной и той же мысли… А сложись моя жизнь иначе, смогла бы я сказать такое про себя?

«Стоунер» только кажется незамысловатой историей повседневности, постепенно, не остросюжетно перемещающей читателя из пункта А в пункт Б. Чем может удивить роман о жизни парнишки, пережившего необратимую удивительную перемену? Что искушенный читатель может обрести в этом сюжете, где каждое событие занимает знакомую нишу, как книга на полке в любимой библиотеке? И все же вначале было чудо. Сухая и неподатливая земля породила не фермера, что было бы ожидаемо и привычно, а Преподавателя. Уильям Стоунер довольно скоро осознал, что хочет посвятить свою жизнь не сельскому хозяйству, а английской литературе. Вопреки законам логики, желанию родителей, но по воле сердца.
Был ли Уильям яркой личностью? Нет. Он не был героем, и когда до университета Миссури донесся грохот войны, он не откликнулся на ее зов. Высокий, худой, сутулый, неприметный и неуверенный в себе, он предпочел остаться в своей Альма-матер и продолжить выбранный путь. Война незамедлительно наказала за неповиновение. Была ли жизнь главного героя наполнена удивительными событиями? Снова нет. Привычная стезя: несчастливый брак на девушке, умело прячущей под маской милого лица холод души, рождение ребенка и радость отцовства, неурядицы и непонимание на работе и дома, поздняя любовь, обретения и разочарования, взлеты и падения… Жизнь во всем многообразии оттенков. Признаюсь, поначалу и я глядела на Уильяма с некоторой долей уныния, да и подача сюжета от третьего лица настраивала на некоторую отстраненность, но минула первая глаза, вторая, и я поняла, что от скуки не осталось и следа.
Уильям стал мне близок так, как может быть близок друг. Немногословный, разделяющий твою привязанность, видящий реальность в здравом свете, имеющий свою точку зрения и не боящийся отстаивать ее. Когда на мир нахлынула война, а за ней другая, Уильям не подался на всеобщий ажиотаж, прекрасно осознавая, что война не имеет ничего общего с тем романтическим ореолом, которым её наделяют, не побоялся укоризненных взглядов. Когда преподавательский долг требовал предельно честного подхода, не увиливал и поступал по совести. Когда жизнь в очередной раз ставила подножку, не опускался до дрязг и не опускал рук, продолжая хранить верность своему призванию. Глубоко, глубже памяти, он носил в себе историю тягот, терпения и боли, но при этом всегда оставался Человеком.
И совершенно никак у меня не выходило с безразличием наблюдать, как Стоунер пытается выплыть в токсичном браке с истеричной женой… О чем вообще думала Эдит, принимая его предложение? Спасалась, да не спаслась. Я видела, как Уильям теряет Грейс, и с болью в сердце признавала неизбежность случившегося. Могло ли быть иначе в семье, где любовь подменило полное безразличие, где на психическое расстройство матери закрываются глаза? Я была свидетелем несбывшегося счастья и понимала так же прекрасно, как и Уильям с Кэтрин, что иного пути и быть не могло... А еще я любила.
Безоглядно и самозабвенно любила этот Университет. Этот приют, это убежище от внешнего мира для обездоленных, для всяческих недотёп, для тех, кому нужна защита. Я блуждала по его коридорам, перебирала книги в библиотеке, посещала заседания кафедры и лекции, проводила часы за часами в кабинете Стоунера. И скажу честно, Джон Уильямс своим романом пусть и самую малость, но приоткрыл завесу тайны над тем, что могло быть, но так и не стало существенной частью моей жизни.

И потому «Стоунер» для меня не только роман о повседневности, но и о Призвании, обрести которое подчас так непросто, об одиночестве и, конечно, о Человеке. Том самом, настоящем, вся жизнь которого была чередой пусть и маленьких, но подвигов над собой и над обстоятельствами. Удивительно, ну как такой драгоценный камень смог затеряться в истории и явить себя миру лишь спустя десятки лет после написания?.. Ну а я со своей стороны нескромно предложила бы прочитать данный роман всем тем, кто только хочет ступить на нелегкий учительский путь. Порой так важно нащупать в себе внутренний огонь, преподавательский дар, уберечься от ошибок или, наоборот, убедиться в верности принятого решения. Я уверена, «Стоунер» поможет.