2.5 Мужики на луну

воют, воют, а толку?

Чезаре Павезе - автор для меня совершенно новый, да что говорить, итальянская литература - мое личное нехоженое поле. Увы, после Павезе вновь на него заворачивать не хочется. Прочитанный сборник "Пока не пропоет петух" оказался вовсе не дилогией, на что отчаянно намекала аннотация и в чем я преисполнилась уверенности ближе к концу первого романа. В конце "Тюрьмы" отчетливо возникает образ дома на холме, и я решила, что вторая часть будет о другом персонаже, очутившимся в условиях, идентичных с первым. Но нет, это два отдельных произведения, между которыми мало общего, кроме, пожалуй, атмосферы уныния и безысходности.

В самом деле, сложно найти сходство между короткой зарисовкой о жизни ссыльного на безымянном островке и прочувствованной исповедью профессора, заигравшегося с революционными настроениями. Общего у них только тоска по женскому телу, странным образом переплетающаяся с к этому телу презрением. Автора словно преследует фантазия-кошмар о домогающейся его женщине постарше, которая не только не молода, но и откровенно некрасива. Это своего рода деконструкция расхожего образа роковой дамы, посвящающей юного героя в тайны секса. Такая деконструкция могла бы быть интересной, если бы автор, во-первых, не навязывал ее так настойчиво, а во-вторых, сделал бы пресловутого героя хоть мало-мальски симпатичным. Вот, кстати, еще одна черта, объединяющая ссыльного Стефано и учительствующего Коррадо - крайне непривлекательные мужики, у меня бы на таких не встал. А еще любопытная деталька: нежеланных женщин зовут Элина и Эльвира, а желанных - Конча и Кате. Даму, разбившую сердце самому Павезе, звали Констанс. Совпадение? Не думаю.

Второе общее - тема изоляции. В первом случае изоляция навязана герою сверху, во втором он выбирает ее сам, стремится к ней, но к такому выбору его опять-таки подталкивают внешние обстоятельства - бомбардировки Турина союзными войсками, преследования со стороны фашистов, угроза оказаться всё в той же самой тюрьме. Показательно, что внешняя изоляция сочетается с внутренней несвободой героев. Авторитарно ограниченные снаружи, они столь же ограничены и внутри. Их мысли бегают по кругу, их желания утилитарны, их поступки предсказуемы, их духовная жизнь на нуле. В течение всего повествования в характерах героев не происходит никакого развития, к финалу они приходят такими же, какими были в начале: ноющими и хнычущими мальчиками. Мальчиками, которые в любой непонятной ситуации выберут бегство.

И от этой идеи бегства, бегства от фашистов, от нежеланной страсти, от ответственности, от прошлого происходит и тема пораженчества. Как я уже говорила, герои - весьма неприятные личности. Неприятны они не только потому, что склонны к беспорядочным и безэмоциональным половым связям, но и потому, что это заранее проигравшие мальчики. Они вполне смирились со своей судьбой, они совсем не хотят бороться, они скорее готовы притворяться и коллаборационировать, нежели умереть стоя. Поймите меня правильно, я вовсе не жажду делать из людей гвозди, я очень даже допускаю всяческое нытье и стенание на жизнь. Но по мне, плачь, сколько хочешь, но делай. А эти двое сидят, ноют, воют, а толку?..