3 Элефтерия или молчание?

"Наконец-то", - проносится у меня в голове после грустного вздоха. Закрываю книгу с облегчением и иду сюда - складывать впечатления в слова.

Чем утоляешь жажду? Водой или волной?

В феврале 2019 я познакомилась с господином Фаулзом. Его Коллекционер не произвёл на меня ожидаемого впечатления, возможно, из-за нечитанной до этого Бури. На лекции по литературе, посвященной как раз последнему упомянутому произведению Шекспира, я с ужасом осознала, сколько отсылок прошло мимо меня. Пробелы восполнены, хоть кипящий мозг, старающийся нагнать упущенные фрагменты, конечно, меня не поблагодарил. Так вот, это всё к тому, что... кого же мне нужно будет прочитать, чтобы понять ключевые отсылки Волхва? Их тут явно много, но они то, словно смерть Кощея, спрятаны, то на виду как для читавшего Бурю отсылки в Коллекционере (утрирую), то и вовсе разжеваны до тотального моветона.

Кого нужно прочесть, чтобы бесячий Николас перестал так раздражать? Своим вечным враньем и себе, и другим (многие моменты с женщинами — по поводу сифилиса, по поводу измен и любви). Своей неопределенностью (то Алисон, то Жюли; то идёт к Кончису, то хочет бежать; то убивает себя, то жить хочет). Своей какой-то аморфностью.

Что нужно прочитать, чтобы Жюли (Лилия?) не казалась статуей? Или ей нужно по сценарию такой быть? Чтобы она не была как недоступная картина, неуловимая красота природы?

Своим присутствием она оскорбляла моё одиночество.

Что нужно прочесть, чтобы Алисон найти подобных? Живущих, страдающих, жаждущих. Сколько ни копалась — не нашла. Может, Жоан Маду из "Триумфальной арки"? Нет, та слишком слащавая по сравнению с Алисон. Может, Джулия из "Театра"? Сходства есть, но их не так и много: умение попасть в ноту нужную настроению, актерство — жизнь — и всё. Подобных Алисон нет, тогда как Жюли напоминает Снежную Королеву на минималках.

Что нужно прочитать, чтобы понять Кончиса? И читать его историю не с трудом, заставляя себя преодолеть эти вставки из прошлого, явно влияющие на настоящее, а с радостью?

Здесь тоже много отсылок к Буре. Разница лишь в том, что я их уже, кажется, вижу. И мне мало. Всего мало. Хотя диалоги тут шикарные местами, конечно. Диалоги с Алисон и Жюли - услада на этих восьмистах с лишним страницах, но и их мало. Может, нужно было прочитать античные мифы? Или Юнга? Фрейда? Или, может, нужно было больше читать Лоуренса и Пруста? Кафку?

Что-то у меня с Фаулзом (Листьями) что ни выстрел — то мимо. Идей при чтении возникает много, но они все как те жёлтые бабочки — улетают, не успев поделиться как следует своей невесомой красотой. Как сказала одна из главных героинь этого романа, "главное как, а не зачем". И вот в этом весь Фаулз, сдается мне. Он то, как он пишет, ставит выше того - зачем. Или это мне только так показалось, но я считаю, что важно и как, и зачем. Может, потому мне его произведения и не заходят, оставляя в тотальных непонятках, а почему.

Немилый Николас, говорят, Вы умеете вызывать в женщинах жалость. Что ж... не получилось. Во мне Вы вызывали разные эмоции, от желания понять, которое куда-то спряталось довольно быстро до полного отторжения. В какой-то мере Вы мне противны. Не могу простить Вам те три пощечины, не могу их понять. Говорят, у Вас Эдипов комплекс, что Вас рано и неправильно отняли от груди, но едва ли это Вас оправдывает хоть в чем-то. Вы лживы и весь искусственный. Склеили себя из собственных представлений о том, каким Вам нужно быть. И это всё подставное, везде так и торчит этот клей. Прощайте, Николас Эрфе.

Мгновения. Заметки для будущей себя.
- Эротика, перемежающаяся философией.

- Алисон. Австралийка. Нежная, грубая, опытная, неопытная — оксюморон.
Эротика по венам.

- Книги, оставленные Николасу: Библия, привидения и красоты природы. Все стороны жизни.

- Момент с костьми и ядом. Быстрая русская рулетка. Выпала 6. А ты выпил бы? Что бы почувствовал?

- Алисон и Николас. Имя Алисон в его имени. Хлест пощечины женщине, плачущей от того, что она нелюбима.
И в завершение - звук пощечины уже любимой женщине.

- Или Лилия, медовая Алисон и Роза.

- 1953 — происходящее, Кончис.
1914 — рассказ Кончиса, пережившего две войны.

- Такое ощущение, что там врут все и всем, включая себя. Развлекаются, как могут. Кончис, Джулия, Николас.

- 16.01.1929 — дата рождения сестер.

Страстный поцелуй с Джун вместо Жюли. Самообман.

- Лилия, медовая Алисон, Роза. Три цвета, три женщины, могила того самого кукловода. Плюс засохшие гвоздики после прощания с Алисон.

Но кто знает - а вдруг за этой трусливо-подловатой жаждой походить на других, эгоистичным желанием, чтобы кто-то стирал тебе носки, пришивал пуговицы, удовлетворял твою похоть, восторгался тобой, готовил обед из трех блюд, и есть что-то стоящее, некое стремление к порядку, к гармонии?