4

ЧЁРНО-СЕРЕБРЯНЫЙ ВЕК, или ЕГО ПРОЩАЛЬНЫЙ ПОКЛОН

…вновь перечитать — как в экипаже
Покатить назад, а не вперёд.
Маршала заметить в юном паже,
Время раскрутить наоборот
И себя увидеть в персонаже,
Зная, что чуть позже он умрёт.

Олег Ладыженский (1/2 Г.Л. Олди), сборник «Вполголоса»

Правду говоря, я прочла эту книгу почти сразу после её появления в 2009 году, и особого впечатления она тогда не произвела. Пасись я в те времена на ЛайвЛибе — трояк роману был бы обеспечен.
А нынче, перегруженная реалом и малость запутавшаяся в четырёх-пяти параллельно и фрагментарно читаемых книгах, отодвинула я всю эту охапку решительным жестом в сторону… и взялась за шестую :)

Двенадцатый роман из цикла о приключениях Эраста Фандорина пришёлся на время смутное, тревожное и прекрасное: 1911 год, — на пространство колдовское и загадочное: театр. И вот сейчас, «во втором чтении», когда уже можно было следить менее за интригой, а более — за атмосферой, она, эта атмосфера, меня просто очаровала. Ещё бы, всё моё любимое: Серебряный век, декаданс, российский театр начала ХХ века (самое интересное, пожалуй, время в истории театра). Антураж выдержан полностью: реально существовавшие театры и актёры, упоминание о рисунках Обри Бердслея и с чувством выполненные в стиле «модерн» виньетки на полях книги, «жапонизмы» и неожиданное приложение к роману в виде пьесы, «написанной» Эрастом Петровичем…

Многие читатели, разочарованные романом, сетуют на отсутствие стремительного и пугающего детективного сюжета, которого они привыкли ждать от каждой новой книжки «фандориады». И в самом деле, здесь нет ни леденящего ужаса «Коронации», ни лихого авантюризма «Любовника смерти», ни мрачного изящества «Декоратора», ни эпического размаха «Алмазной колесницы»… А что есть? Есть осенняя грусть («Как лист увядший падает на душу…»), предчувствие близкого конца великой эпохи и трепет последней любви. В таких мизансценах даже привычная жестокость, с которой автор расправляется со своими героями, не воспринимается остро: лужи крови выглядят, скорее, букетами пурпурных роз, брошенными на авансцену — нейтральную полосу между театром и жизнью.

Может быть, именно сейчас я просто совпала по времени и состоянию души с господином Фандориным, который, в отличие от меня, знал, как стариться… да вот только что-то ничего у него не вышло.