4 По небу полуночи ангел летел...

Попробуем сегодня коротко и простыми словами.

Есть особое обаяние в эмигрантской литературе. При всем ее разнообразии, при всех различиях в букве и духе всех тех, кто уехал, проступает иногда щемящее чувство тоски (и не обязательно о родине). Просто - тоски. И в этом маленьком незаметном романе (заметном только тем, что Набоков его засмеял) тоски много (и по родине в том числе).

Строчка из Лермонтова, цитируемая в "Изольде", кстати как никогда. Лермонтов весь - об этой тоске, о тоске людей, покинутых ангелом. Тихий ангел пролетел - даже не заметили - и скрылся навсегда, чтобы никогда не являть себя людям. Лучше бы и не являлся, было бы меньше тоски.

Фабула "Изольды", конечно, и мелодраматична, и в каком-то смысле через чур надрывна. В пересказе она действительно звучит и смешно, и нелепо. Но, в конце концов, есть ли хоть одно произведение, которое не испортит краткий пересказ? В этом плане Набоков немного слукавил, когда, критикуя роман Одоевцевой, приводил именно краткое изложение сюжета в качестве доказательства его "пустяковости" - ни один из его романов от этого также не выиграет. Впрочем, не будем продолжать этот спор с Набоковым, хотя за "Изольду", конечно, обидно.

Потому что этот роман, написанный просто и коротко, почти полутонами, хотя ни одной недосказанности в нем нет (парадокс) открывается при чтении с самых разных сторон. Это и плач по утраченной родине, и плач по утраченному детству. Это имплицитный эротизм и почти пошловатая энциклопедия страстей девочек-подростков и их не желающих стареть матерей. Это, в общем-то, скорее даже повесть (по форме), но по глубине - именно что роман. Большой русский роман, написанный не в России и будто бы в спешке, в страхе растерять слова.

Об "Изольде" сложно писать - это что-то из разряда тех текстов, которые нравятся, но почему они нравятся, не объяснить. Впрочем, я это объяснить постарался в предыдущем абзаце. А так как мы условились, что сегодня попробуем коротко и простыми словами, больше я ничего не напишу и передам слово поэту, который так близок по духу героям Одоевцевой - жил коротко, странно и как-то оставлено.

По небу полуночи ангел летел,
И тихую песню он пел,
И месяц, и звезды, и тучи толпой
Внимали той песне святой.
Он пел о блаженстве безгрешных духов
Под кущами райских садов,
О Боге великом он пел, и хвала
Его непритворна была.
Он душу младую в объятиях нес
Для мира печали и слез;
И звук его песни в душе молодой
Остался - без слов, но живой.
И долго на свете томилась она,
Желанием чудным полна,
И звуков небес заменить не могли
Ей скучные песни земли.

И скучно и грустно, что называется. Лиза-Изольда, восклицающая о том, как ей скучно, желающая пострадать за Россию, плачет на деле о другом - о том, что ангел больше не прилетит.