3.5 Обеднённый уран

Удивительное дело, но по состоянию на конец 2020 года у меня окончательно оформился новый литературный guilty pleasure – художественные произведения в советском антураже. Ну вот ничего с собой поделать не могу, тянет меня к себе эта эстетика, мочи нет. При этом нет даже теоретической вероятности, что во мне гуляют какие-то сусальные воспоминания о советском детстве, ну знаете там, «мороженое из ГУМа» или «фотоаппарат Зенит», или что там еще обычно вспоминают, чего больше нет. Весь мой советский экспериенс, который поддается воспоминаниям, это октябрь 1993 года, когда на крыше нашего 16-этажного дома расположись снайперы и стреляли по кому-то неведомому в находящемся напротив здании ВГТРК. Помню, как мама истошно орала на папу, который пытался найти хорошую обзорную позицию на балконе. Помню, как смеялся, потому что казалось, что это весело и забавно. Помню, что на следующий день я пошел в детский садик, как ни в чем не бывало и жил своей сверх насыщенной жизнью пятилетнего. Только годы спустя появилось понимание, что с крыши моего дома вполне могли стрелять из условного гранатомета, что условный рядовой Какашкин мог уронить снаряд наверху, и стал бы я плохо различимым биоматериалом в бетонной муке. Так что нет, я не знаю, что такое мороженое из ГУМа. Мой Советский Союз, который я успел застать, своим сознанием был наполнен только насилием и безумием. Тем еще удивительнее, согласитесь, что меня так к нему теперь тянет. Мало мне, что ли?

Вообще за всю литературную жизнь я прочитал два современных, уже российских произведения, которые абсолютно феноменально и гениально передали то самое дыхание электрической печи «Чудо», которое я не застал. Во-первых, это «Каменный мост» Александра Терехова, титанически огромный постмодернисткий детектив с высокохудожественной интеллектуальной гимнастикой (эх, оцените, как хорошо я писал в 2015 году - «Произведение Александра Терехова «Каменный мост» - это гипербола, арабский небоскреб, шесть тройных виски, это, в конце концов, огромная и перенасыщенная всем, чем возможно, книга. Если заявить в общих чертах – очень образованный мужчина на протяжении примерно 6 тысяч страниц машет интеллектом словно голой шашкой»). А во-вторых, это прочитанный в прошлом году «Город Брежнев» Шамиля Идиатуллина, какая-то невообразимо прекрасная и уютная история; вроде бы остросюжетная, но с полным уважением к вашим литературным рецепторам. И да, я понимаю, что я сам в ответе за мной же созданные симулякры, у вас эти книги могут вообще даже близко не вызвать моих эмоций. Может вам в Советском союзе откладывали лучшие куски говядины в магазинах, или ваша тетя работала на Союзмультфильме и водила вас по студиям, или вы, вообще, ребенок чекиста с дачей в Гаграх, кто вас знает. Я, как уже сказал выше, всего это не знаю. СССР я чувствую по-собачьи – все понимаю, но сказать ничего не могу. Наверное, оно и к лучшему.

В общем, как вы поняли, на книгу Ольги Погодиной-Кузминой я наткнулся именно по той причине, что она обещала мне как читателю, столкновение впечатлений от двух вышеназванных книг Терехова и Идиатуллина. Конечно же, так решил почему-то мой мозг, а не писатель Погодина-Кузмина, но что случилось, то уже случилось, поэтому я специально даже съездил в неблизкий книжный магазин (при том, что я вообще в них не езжу обычно) – вот так мне понравилась аннотация. И да, сразу скажу, что с ностальгией по СССР, которой у меня быть не может, но она есть, книга справляется на отлично. Я капсом сейчас напишу, ладно? Я ЧУВСТВУЮ ЭТО ВРЕМЯ. Ну правда, необъяснимым образом я вижу и узнаю себя во многих героях – в основном это падшие алкоголики или загадочные чекисты. В принципе, так я и выгляжу в свои 32 года если честно, так что все справедливо. Более того, читая «Уран», я мог с легкостью представить антураж происходящих событий – что завод, где производится этот смертоносный элемент, что местная тюрьма, что квартира директора завода. Вплоть до занавесочек и цвета плитки в тюремной душевой. Не знаю, как это работает, может в прошлой жизни я был гэбистом каким-нибудь или наоборот - чалился по малолетке за ограбленное сельпо. Но моя несуществующая ностальгия была полностью насыщена. Чуть хуже вышло с утолением литературных потребностей.

Итак, жанрово «Уран» - это такой квазидетектив, с вкраплениями софт-порно и послевоенного espionage. Действие в нем происходит на неком Комбинате, где советский сумрачный гений руками простых работяг старательно варганит основу для будущих ядерных хлопушек. Кстати, вот интересное совпадение – этот самый Комбинат по описанию очень похож на существующее в реальности предприятие Silmet, которое тоже находится в городе Силламяэ и занимает одно из первых мест по производству редкоземельных материалов в мире, например, тантала и неодима (не спрашивайте откуда я это знаю, говорю же, во мне есть частичка духа чекиста). Так вот. Заводится на этом самом заводе загадочный маньяк-убийца, который начинает убивать самых разных персонажей. Зачем, почему – одни вопросы без ответов, жирная сметана без борща. Конечно же, этого самого убийцу начинают ловить всем городком, на помощь даже следователь приезжает из большого города. Неплохое начало, да? Так почему же квази? Да все потому что где-то в середине книги что-то надламывается, лошади истошно кричат и мчится эта литературная повозка прямиком к глубокому ущелью, где на дне скажите, что нас ждет? Правильно. Постмодернизмъ (и да, про софт-порно я тоже расскажу, знаю, вы ждете).

Я искренне верю, что произведение Погодиной-Кузминой стало бы на порядок лучше, если бы осталось классическим детективом – круг подозреваемых, фактурный следователь с усами по фамилии Аус, можно было даже оставить параллельную сюжетную тропку про шпионов, необязательную и недовнятную. Но автор видел все совершенно по-своему. Поэтому на определённом этапе ему, автору, становится, в общем то, наплевать, кто там маньяк-убивца. В супницу начинают лететь и другие ингредиенты. Эстонские шпионы? Здесь! История передела власти в местной тюрьме глазами юного жигана? Здесь. Тантрические злодейские мантры? Конечно же, тут. Ну и вдобавок, в этой книге есть героиня по имени Метафора, ой, нет, ее зовут Таисия, которая, в самом что ни на есть прямом смысле выступает метафорическим сосудом столкновения всех сил. Да, вы правильно поняли. И да, я тоже правильно понял, потому что в самом конце романа эта мысль выводится именно так, как я ее вам и сформулировал. Почему это занимает больше места, чем развязка основной сюжетной линии – пес не знает, пес кивает. И вот это вот, если позволите, вермешеливание сюжета, наполнение его всё новыми смыслами, очень сильно «Урану» вредит. Потому что, повторю мысль из первого абзаца, это мог быть очень крепкий детектив, антуражный, интересный, как сериал «Граница. Таежный роман». Ну ладно, не настолько интересный, но все же. По факту же, получается какой-то ералаш, где каким-то второстепенным персонажам в конце уделяется больше внимания и почета, чем основным. Я уж не говорю про сюжетную арку главного злодея – она, наверное, должна была быть такой зловещей и страшной, а по факту какой-то умалишенный в мягкие стены бурчит. Шаблонная клюква какая-то из плохих американских фильмов категории Б.

Я часто сравниваю литературные произведения с их аналогами из других эмоциональных лакун – что-то мне напоминает шелест волос Сэлмы Хайек, что-то – крепкий коктейль на берегу моря, что-то остается в душе мокрым лизком невысокого кенгуру. «Уран» же мне знаете, что напомнил? Как будто ты такой едешь в отпуск (представим, что мы с вами девушка), допустим в Италию, встречаешь там красивого лысеющего итальянца, хирурга-ветеринара-пожарника, не важно, идешь с ним пить кьянти в местную пастерию, и тут он посередине вечера встает и начинает персиками жонглировать. И ты такая – что происходит? А весь ресторан такой – ой как здорово, а может вы еще можете на шпагат сесть между двумя галопирующими конями? Почему нет, конечно. А ты на это смотришь и думаешь, подожди, красивый лысеющий итальянец, зачем ты это делаешь, остановись! А он в этом момент начинает петь румынский романс, играя на мокрых хрустальных стаканах. Все что ты хочешь – это чтобы ужин прошел хорошо, а на деле получается арбуз без семечек, шесть козырей с раздачи. Запомните, если кто-то про что-то говорит арбуз без семечек – это не комплимент. Это значит неестественно, ненатурально, неправильно. Природа еще может контролировать вот эти «сверх меры», ровно поэтому условные тараканы не умеют летать и убивать с одного укуса. Природа еще может, а некоторые писатели уже нет.

В конечном же итоге, мне абсолютно непонятно, как оценивать эту книгу. С одной стороны, она не оставила после себя какого-то неприятного послевкусия или иных негативных ощущений, но с другой стороны и обрадоваться тому, что я поехал в далекий книжный магазин и купил там именно «Уран», а не нового Питера Хёга, тоже не получается. Где-то так «Уран» и зависает в литературном чистилище, ровно посередине между хорошими и плохими книжками. Для этого даже есть специальная оценка – 3,5. И мне кажется, что эта оценка гораздо хуже той же тройки, по той причине, что тебя как бы выделяют от общей серой массы, но прямо указывают, что в этот теплый дом с красивыми образованными людьми тебя тоже не пустят. Так и стоишь перед дверью, как истукан, вроде и сам зайти можешь, да не звали. Да и скажу честно, да не обидится Ольга Леонидовна Погодина-Кузмина, возвращаться в ее литературные объятия мне тоже не хочется – они как солнце зимой, вроде светят, да не греют. Вроде норма по метафорам выполнена, можно двигаться дальше. Например, к Нобелевскому лауреату 2019 года по литературе Питеру Хандке, изучать вместе с ним «периферию человеческого существования». Ох, мама не жди, я буду поздно.

Не болейте, друзья, берегите себя.

Ваш CoffeeT