4

Один Д, будучи рьяным поклонником другого Д, однажды сказал на каком-то застолье: "Среди нас есть счастливейший человек! [...] Она/он ещё не читал Диккенса."
Сравнивать творчество двух гениальных Д - процесс долгий. Тут вам и социальная подоплека, и внимание к детям, и пр. Поэтому сосредоточусь лишь на одном романе и на двух пунктах.

1) Пиквик = Мышкин

В попытке изобразить "положительно прекрасного" человека, Достоевский опирался на образ Христа. Но разве не маячит на заднем фоне фигура Сэмюэла Пиквика из первого романа горячо обожаемого Федором Михайловичем Диккенса? Да, ещё есть Дон Кихот или Жан Вальжан, но пусть кто-нибудь поговорит о них в другой раз.
На первый взгляд покажется, что между ними не так много общего: разная внешность, разная судьба, наконец, болезненность князя не сходится с румянцем эсквайра.
При втором взгляде обнаруживается, что оба, как дети, наивны: их легко поставить в неудобное положение, обмануть; они добродушны, не ждут от людей зла. Оба, как естествоиспытатели, пытаются лучше узнать мир и человека. Найти в них хоть каплю негатива практически не представляется возможным; при этом, когда негатив обрушивается на них, они противостоят ему мирным путем, своей любовью к окружающим. Однако, ни тот, ни другой не могут бороться с возросшей энтропией - у них не хватает практической смётки, чтобы сладить с Джинглями-Рогожиными, Додсонами, Фоггами, Настасья-Филипповнами... Пиквику помогает Уэллер - у Мышкина своего слуги не находится, и тот продолжает сам сражаться с ветряными мельницами.

Им обоим не чужд интерес к женщинам, но они как будто неполноценны в этом плане. Поэтому переженив всех своих товарищей, Пиквик остается холостяком - не может его любовь ко всему миру, как и у Льва Николаевича, сузиться до любви к одному человеку.

Наконец, и это самый веский аргумент в пользу их тождественности, у обоих фамилии состоят из 6 букв и 2 закрытых слогов: Пик - вик / Мыш - кин.

2) Сэм Пиквик и Сэм Уэллер, как двойники друг друга

Тема двойничества присуща всему творчеству Достоевского. Голядкин-старший и -младший, Раскольников - Свидригайлов/Мармеладова, И.Карамазов - Смердяков/чёрт, и т.д. А Диккенс тут при том, что, возможно, Ф.М. перенял этот художественный приём как раз у своего любимого писателя.

Пиквик и Уэллер (оба по имени Сэм, что характерно) отлично дополняют друг друга: они как левое и правое полушарии, как подлежащее и сказуемое. При этом, по аналогии с домашними питомцами, хозяин и слуга, находясь в долгом контакте, стали похожи друг на друга. В результате, будучи одним целым, они парадоксально являются двумя половинками этого целого.
(О Санчо Пансе высказаться не в силах - ещё не читал)
Заметим, что появляется Уэллер не сначала, что символизирует происходящие в Пиквике перемены, открывающиеся в нём новые черты.

NB: В романе Диккенса также попахивает раблезианством.

Что касается моего общего впечатления, я восхитился добродушным юмором этой книги и был сконфужен её многословностью. Она - как клуб, в который месяц по абонементу ходишь ради тёплой компании, для отдохновения души, и из которого не можешь и не хочешь выйти через неделю, хотя тебя вроде бы ничего не сдерживает.