4

Когда начала читать – глазам своим не поверила: совсем другой язык, иной стиль повествования, не тот, что в романе "Время женщин". Это удивило и обрадовало - будто попадаешь в другой мир. Мир одного класса элитной английской школы Ленинграда 70-х годов прошлого века.

Каждый учитель, если он настоящий, – личность. Это в полной мере можно сказать о Ф., их учительнице английского. Какие она ставила с ними спектакли, как они декламировали Шекспира! Мы видим Ф. глазами героини, ее ученицы, которая, вглядываясь в прошлое, с восторгом и трепетом вспоминает ее слова, поступки. Она и читателю видится в возвышенно-романтическом ореоле, почти лишенная земных черт и недостатков. А может, она и была такой в самом деле? Преданная своему делу, искусству. литературе, она стремилась укрыться в них от пошлости бытия и увести с собой ребят, чтоб показать им высоты духа, уберечь от обмельчания души.

Вот все, вроде, тут замечательно: талантливый педагог, хорошие ребята, школьная жизнь течет волнующая и разнообразная, откуда же опять эта тревога? Как подземный рокот, она слышится с каждой страницы. Почему печать грусти лежит на всем? Нет, ну каждый учитель грустит, когда дети вырастают и уходят во взрослую жизнь, но чтобы так тосковать, так трагически воспринимать это! Я была немало озадачена таким отношением:

«Она работала с нами, добиваясь того, что лишь она одна могла добиться, и любила нас в созданных ею самой шекспировских образах, потому что прекрасно знала, что мы обречены. Такими прекрасными мы, обреченные больные , больные временем, уже не будем никогда. Старение, то есть то, что она подразумевала под этим словом, вносило дополнительный, особый смысл в ее любовь, никогда не безоглядную».

В общем, у меня осталось такое же впечатление от книги, когда в праздник пасмурная погода. Все атрибуты долгожданного красивого праздника налицо, вот только за окном осенняя обреченность и холод надвигающейся зимы.