0.5 Похороните его под парусом

Вот скажите, насколько книга должна была произвести впечатление на ребёнка, что я пишу рецензию сейчас, по прошествии более, чем тридцати лет, не желая перечитать эту книгу?

Для меня в детстве эти рассказы были жуткими, неуютными и, что самое страшное, несправедливыми. Все творили гадости, в каких-то крупнейших масштабах. Самым страшным я считала и считаю рассказ "Кошелёк". Дети поиграли в кошелёк на верёвочке, а сумасшедший взрослый их сильно наказал. Это страшно. В детском возрасте это страшнее вдвойне - когда за шалость, когда не за то, что ты кого-то облил водой, грязью, подставил ножку, не за физическое насилие, взрослый нападает на тебя физически. И автор это оправдывает, говорит, вот, мол, когда вырос и меня так разыграли, как мне было плохо. Почему он это делает? Почему у него вообще в голове, что за розыгрыш, который тебя идиота наказывает за твою жадность и желание присвоить чужое (!!!), надо отплачивать физическим насилием? Потому что ребёнок жил в психически больной семье и вырос с некими отклонениями, которые пытается оправдать сейчас и проверить самого себя на нормальность.

Эти рассказы у меня идут наравне с "Похороните меня за плинтусом". И я уверена, что найдутся тысячи и сотни тысяч тех, кто будет спокойно давать детям читать книгу Санаева, мол, раз про детей, то чё такого-то? Про детей, умирающих в Освенциме ещё можно давать книги, знаете ли, тоже ведь про детей, давайте добьём психику вконец.

Прежде, чем вы будете вспоминать, как "читали и хохотали" и впихивать книгу в детей, вспомните, что автор страдал от жесточайшей депрессии. Что он фактически придумал способ автопсихоанализа, когда вспоминал каждую мелочь из детства, чтобы преодолеть тот или иной психоз. Вряд ли он вспоминал, больше похоже на выдумки, на то, что он придумывал себе младенчество и проблемы в месяца два от роду, чтобы суметь их преодолеть. А откуда у него начались проблемы? Вот, читайте. Никаких придуманных историй, просто больные родители, которым надо довести детей до истерики, дойти до истерики самим, а потом ругать окружающих. Хотите, чтобы ваш ребёнок переживал психические травмы чужого ребёнка? Да лан. Если вы готовы подсунуть эту книжку ребёнку, то не стоит, судя по всему, психические травмы собственному малышу вы готовы нанести и сами.

Для меня эта книга - тоже психотравма детства. Фактически, пишу потому, что недавно пересматривала старые "Будильники" и наткнулась на старый выпуск с Юрием Богатырёвым, где "экранизировали", как умели, эти рассказы. Длинные, занудные. И с одним ощущением - ребёнку плохо, плохо, плохо. Ребёнку ужасно некомфортно. Он сам не может понять, что не так, он просто чувствует, что что-то ужасно неправильно и потому хотя радуется и горюет по тем оставленными родителями вешкам, но внутри него растёт ком неправильности. При этом Минька (главный герой) в более выгодном положении, чем старшая сестра, которую демонстративно "не любят" за плохое поведение. Она старается, чтобы и Минька начал совершать пакости, то есть разделить ответственность и показать "и ваш золотой мальчик тоже так себе", пытается привлечь внимание и притвориться больной, но справедливости в её семье нет. Истеричка мама, трусливый папа, который начинает учить детей: "Вот вы поступили не хорошо, потому правильно, что вас побил прохожий, а мне гнаться за ним ссыкотно", неадекватная бабушка. Несмотря на то, что Миньку эта семья старается боготворить, но упор тут на слове "старается". Ему достаётся тоже.

Но мы сталкиваемся с проблемой восприятия. Можно ли давать ребёнку книжку, где герои, с которыми он себе ассоциируют, постоянно чувствуют себя бессильными от того, что их предают люди, которым они более всего доверяют - родители? Разумеется, каждый ответит, что нет. Но эту книгу стараются так не воспринимать. Потому что есть 1. доверие Зощенко, потому что он классик, 2. доверие неким мифическим "взрослым", которые бы уже разобрались и запретили бы книгу, если бы она была вредной. Давайте я не буду пытаться как-то противостоять второму пункту. Эти мифические "взрослые" - наследие религиозного мышления. Я ничего не имею против религии, когда она рассудочна. Гораздо хуже, когда в голове существуют какие-то "учёные", "умные люди" и прочие выдуманные создания. За вас никто никогда не подумает, имейте свою голову на плечах.

Тогда остаётся первый пункт. Зощенко-то поумнее тебя будет, балаболка, а ты хвост на него поднимаешь, #спервадобейся! Хорошо, хорошо, тпру! Всего один вопрос: а с чего вы взяли, что это вы правильно поняли Зощенко, а не я? Подвисли? Здесь рецы только двух типов - "это лютейший п...ц, такое нельзя давать детям" и "вы просто какашки, раз не понимаете Великого". Но есть и третий путь. Зощенко мог иметь в виду ровно обратное тому, что говорил. У вас возражения? Как же мог такой человек, который никогда никого не высмеивал... Ах да)))) Да, именно так. Зощенко - сатирик. И человек с глубочайшей депрессией (см. выше), которую пытался преодолеть. Как бы он стал писать о родителях? С ненавистью? Нет. Он попытался преодолеть это с юмором.

О том, что Зощенко и сам не считает поведение родных нормальным, свидетельствует немало элементов. В том же рассказе о кошельке... вот этот рассказа мне сложно идентифицировать. Этот рассказ, где человек от анализа переходит к бессознательному. В первой части рассказа - это обида ребёнка, когда отец его не защитил, хотя истеричная мать стала раздувать из произошедшего трагедию. И нет, я вовсе не на стороне отца, который стал что-то мямлить и свалил всю вину на детей. И дело не в том, что дети не могли бы взять вину на себя, а именно в нерешительности отца, что отлично продемонстрировано рассказом. У отца нет твёрдого убеждения, что именно правильно, он принимает решение под влянием минуты, потому что ему не хочется вступать в скандал, защищать детей. И маленький Миня Зощенко отлично чувствует не столько свою предполагаемую вину, сколько нежелание отца совершать активные действия ради защиты детей. Вы лучше всего задайте себе вопрос: почему у маленького Мини именно эти моменты остались в памяти? Потому что они были травмирующими. Потому что обида на отца оставалась на годы. Эта попытка "простить" отца за счёт того, что взрослый придурок хочет убивать разыгравших его детей - это уже бессознательное. Мальчик, которого баловали истеричным "ты лучше всех, убей всех, ты лучший", разумеется, не в состоянии взглянуть на ситуацию с позиции детей, пусть и вспоминает себя в этом возрасте. Но при этом пытается оправдать отца. Через рассказ. Что на самом деле - ещё одна травма для психики, которую он уже не сознаёт.

Основной рассказ для понимания, что имел в виду сам Зощенко, это "Тридцать лет спустя". Лёля притворяется, что проглотила шарик с настольного бильярда. Мать катает очередную истерику. Тут выясняется, что девочка только притворялась. Мать катает истерику с тем, что дочь у неё сволочь. Через тридцать лет Миня встречается с Лёлей и та говорит, что хотела привлечь к себе внимание, так как все в семье любили мальчика и не любили её. Миня плачет и дарит сестре тысячу рублей. Я не понимаю, как в взрослые люди не видят того, что мне было понятно и в детстве. Реакция взрослого брата говорит о том, что мать была тридцать лет назад не права - поступила жёстко и глупо. Вообще детский мозг сразу проводит раздел между белым и чёрным. Потому что так устроена вся детская литература. И нормальный детский мозг говорит ребёнку, что мать не понимает того, что понял брат этой девочки много лет спустя. Прекрасно Зощенко понимал, что рисует своих родных с чёрной стороны. А то, что он пытается не с очень чёрной рисовать, не стоит воспринимать, как юмор. Это так... значит не больше, чем мерзковатые поучения в каждом рассказе. Бессмысленные, так как описанные ситуации к ним не подходят.

Что может вырасти из ребёнка, который рос в таких условиях? Вырос несчастный взрослый. Который пытался смеяться сквозь слёзы. Это не самые плохие рассказы. Они просто не про детей и не для детей. Это взгляд взрослого на других взрослых, которые не умеют воспитывать детей и дёргают им психику. Для детей, которые пока ищут и запоминают нормы поведения, эта книга ужасна. Можно и над "Похороните меня под плинтусом" ржать, ведь автор тоже расписывал свои травмы с юмором. Но вы готовы, чтобы ваши дети читали подобное? А эта книга - ровно того же порядка.