3

Ёжик Тёрлис читатель в тумане или смуты от слова «мутный».
Как же тяжело было пробираться сквозь мрак душевных терзаний юного воспитанника пансиона для мальчиков. Всё это принятие себя как личности, осознание собственной сексуальности, все эти поиски рационального и иррационального в себе, все эти философские потуги «могу ли я - г*но ли я» вырастали передо мной непроходимыми джунглями и окутывали душно-туманным маревом. Зачем всё это надо было нагромождать в ещё несформированном уме, не понятно. Тем более выглядят душевные терзания несколько театрально. Ещё одним голосом из общего хора рецензентов пропищу: «Не может так думать подросток, так может думать автор, что подросток может так думать».
Не понятно? А я как мучилась?
Из всего этого умственного потока мятущихся мыслей можно было вытащить на белый свет только историю четырёх мальчишек, которые уже в столь в юном возрасте выращивают в себе посевы трусости, жестокости, подлости, лжи и других пороков. Причём делают это дети весьма изощрённо, прикрывая свою подлость и гадкость кто философскими теориями, кто борьбой за справедливость. Один юнец врёт и подворовывает у друзей и готов на любые унижения, чтобы его тайна – тайна низкого происхождения и бедности – не раскрылась. Двое других решают его «наказать» и подвергают, как сегодня модно говорить, буллингу. Вот в этих наказаниях и проявляется их низкая душонка, их стремление с малых лет властвовать, унижая.
Юному же Тёрлису и хочется, и колется. Его бросает из стороны в сторону от «я здесь и рядом не стоял» до «дайте и мне в этом поучаствовать». И объясняет он это тем, что сам не может в себе разобраться. Порой его поведение смахивает на элементарную трусость: делайте что хотите, лишь не со мной. Вот детишки и стараются.
Книга очень тяжёлая, во многом не понятная. Я до неё ещё не доросла.