4

«Человек говорящий» (в оригинале «Why Only Us?» — «Почему только мы?»), не смотря на то, что в магазинах ее пихают на полку с научпопом, книга скорее научная. По крайней мере, по ОК это так, а на ту же самую полку и Прокопенко ставят. Поэтому если вы хотите почитать сборник занимательных историй на тему лингвистики (ничего против этого не имею, сам купил с похожими намерениями), будьте осторожны. Здесь все довольно сухо и с обилием научной терминологии. Так что полистайте книгу подольше, чтобы понять, надо оно вам или нет, чтобы не разочароваться. По хорошему нужны предварительные знания в биологии, лингвистике и формальной теории языков — это предмет на стыке лингвистики и информатики. Поскольку в вузе мне довелось бегло ознакомиться с последним, я нашел в книге чуть больше знакомых слов, чем мог бы в противном случае. В целом, основные тезисы здесь понятны, а вот в доказательную базу вникнуть сложнее. Еще нужно держать в голове тот факт, что не смотря на все заслуги и авторитет Хомского, далеко не все с ним соглашаются, впрочем, ничего удивительного в этом нет — область знания довольно сложная для изучения и гипотез в ней пока гораздо больше, чем подтвержденных теорий.

Попробую сформулировать основные тезисы книги. Итак, язык возник во временном промежутке между 200 и 80 тыс. лет назад (скорее 120-130 тыс.), после того, как неандертальцы и кроманьонцы отделились от основной эволюционной ветви. По меркам эволюции это было довольно-таки важное событие, которое произошло при этом довольно быстро. Авторы стараются показать, что язык возник не на пустом месте, многие «компоненты» были давно готовы, революцию произвели небольшие изменения в геноме, которые привели к тому, что уже довольно развитый мозг человека «перенастроился» (образовались нейронные связи между уже существующими областями). Эта инновация привела к появлению операции соединения (merge), которая и сделала возможным все, чем мы обязаны языку. В том числе, соединение превратило язык в иерархическую структуру, в то время как «языки» животных линейны. Это фундаментальное различие сильно мешает даже самым развитым животным «понимать» человека. Однако основная задача этой операции еще важнее — она стала базисом самого мышления. Таким образом, язык изначально был предназначен не для коммуникации, а для организации мышления, построения картины мира и всего того, что делает человека человеком. Отмечу, что с приматом когнитивной функции здесь согласны не все. Тем не менее, поскольку коммуникация — вторичная функция языка, а базис, на котором он строится очень, прост и не императивен, возникло большое количество языков в том смысле, в котором мы учим их в школе (английский, немецкий, японский и т. д.), однако все они подчиняются общему фундаментальному принципу и порождаются универсальной грамматикой. К слову, об универсальную грамматику тоже сломано немало копий. Идея очень заманчива, но многие считают ее спорной. Из вышесказанного следует, что язык человека — это не результат поступательного развития от примитивных коммуникационных систем птиц или высших приматов к тому, что мы имеем сейчас, а нечто качественно новое, пусть и основанное на предыдущих адаптациях. Собственно, это и дает ответ на главный вопрос, вынесенный в оригинале в заголовок книги («почему только мы?»).

Источник