5 Скучно жить на этом свете, господа!

Жизнь - ужасно скучная штука. Ну, а что вы хотите от формы, форме и положено быть такой - скучной и статичной. Мне возразят, что мы сами хозяева своей жизни, и мы можем наполнить её интересным содержанием, развлечениями, приключениями, делами и свершениями. Да, это так, это называется придавать жизни смысл. Но в том-то и дело, что смысл крайне непостоянен и изменчив, а еще он недолговечен, например, та же любовь может быть смыслом жизни, а помните, что пел Антонов: "любовь бывает длинною, а жизнь еще длинней". Вот, вроде и попса, а со смыслом, причем, прямо-таки чеховского уровня.

Почему Чехова любят не все читатели, потому что он скучен. Чехов - самый скучный наш российский классик, это просто певец скуки, который скучно о ней же - скуке - и писал. И только так получалось написать о жизни правдиво - принимая и подавая её именно в том виде, в каком она сама по себе существует, без прикрас - скучно о скучных людях. Обратили внимание на заголовок моей рецензии? На первый взгляд - это цитата из Гоголя, но у Гоголя чуть короче: "Скучно на этом свете, господа!", а слово "жить" вставляет чеховская героиня Маша из "Трёх сестёр", по-своему цитируя классика. И эта небольшая препарация добавляет в фразу акцент, который делает её истинно чеховской.

Антон Павлович и сам был довольно скучным человеком и не скрывал этого. Вот цитаты из его писем: "Я здравствую, работаю и скучаю", "живется скучно и глуповато". А, между прочим, речь идет о самом искрометном русском сатирике и юмористе. Как же такое может быть? Очень просто, юмор жизни, как крупицы золота, рассыпан в породе скуки жизни, его просто надо уметь добывать. А добыча, хоть юмора, хоть поэзии - вспомните Маяковского...

Однажды в начале XIX века в Париже на прием к самому выдающемуся психиатру пришел законченный меланхолик, которого ничто не радовало, он перепробовал всё, но радость и интерес к жизни не возвращались к нему. "Есть последнее средство, - сказал врач, - вам нужно сходить на представление клоуна Дебюро, это величайший талант, он способен рассмешить и вернуть к жизни любого". "Увы, - ответил меланхолик, - мне это не поможет, я и есть - Дебюро".

"Скука жизни" - это квинтэссенция всего творчества Чехова, включающего и ранние рассказы и финальные пьесы, и гениальность Чехова в том, что он нашел гениальное же средство борьбы со скукой - изучение самой скуки жизни. Перечитайте этот рассказ, скажите, вы чувствуете что-то необычное? Нет? Перечитайте еще раз. А теперь? Нет же, очень достоверное описание старости и её проявлений, самому бы многое из описанного Чеховым, в голову не пришло бы, но вспоминая стариков, которых приходилось наблюдать, надо признать, верно всё подмечено.

Вот это и есть самое необычное, ведь автору всего-то 26 лет. Вдумайтесь в эту цифру. Какой потрясающей наблюдательностью нужно обладать, чтобы все это зафиксировать, и какой психологической проницательностью, чтобы всё это расшифровать, разобравшись в причинах и следствиях.

Кроме того, что рассказ жестко реалистичен и психологически правдив, он еще поднимает целый пласт философских проблем, связанных с человеческой психологией. Хотелось бы остановиться на двух главных: как бы ни скучна была эта жизнь, но это меньшее из зол перед страхом смерти; цепляясь за жизнь, люди предпочитают состояние самообмана, отдаваясь в плен очередных иллюзий.

Главные герои - Анна Михайловна и Аркадий Петрович - подошли к критической черте, основные годы жизни позади, впереди только ожидание смерти. Для Анны Михайловны моментом потери смысла стала смерть дочери, для Аркадия Петровича, который тоже горюет о дочери, но он рядом с ней не был, поэтому для него потерей смысла стал выход в отставку с военной службы, с которой была связана вся его жизнь.

Потеря смысла жизни и близость смерти ввергают стариков в поиски праведности, для Анны Михайловны такой практикой становится врачевание, в котором она, по природе своей впечатлительная и брезгливая, находит некое самонаказание, которое оправдывает её существование и придает ему больший смысл. Для Аркадия Петровича - прощение некогда предавшей его жены, хотя здесь не только это, но еще и меркантильное желание облегчить свою старость.

Аркадий Петрович оказывается натурой менее постоянной, чем супруга, ему сложно остановиться на чем-то одном, его спасительные иллюзии сменяют одна другую - то он становится ревностным прихожанином церкви, то его одолевает необходимость активно общаться с соседями, то он находит себя в контроле за общественной жизнью селян. Его непостоянство выливается в раздражительность, ипохондрию, не находя своего камня преткновения, он пытается выбить его из-под супруги, мешая её врачеванью.

И, странное дело, казалось бы, назревавший конфликт растворяется во взаимной жалости, когда они, наконец-то, касаются запретной до тех пор темы - смерти дочери, общее жизненное банкротство делает их по-настоящему родными людьми. На какой-то момент даже возникает что-то подобное идиллии гоголевских Товстогубов-Ивановичей: Афанасия и Пульхерии, когда затеплившийся лад породил желание плотских удовольствий, но по старости лет, оно выражается в более доступной форме - гастрономических изысков.

Свершилось главное - два старых обреченных человека обрели смысл друг в друге, но и это стало лишь временным спасением для Анны Михайловны. Для Аркадия Петровича все обошлось проще - он взял да и умер, но для Анны Михайловны это был очередной сшибающий с ног удар, и у неё уже не осталось сил на какую-то жизненную борьбу, на создание новых иллюзий, врачевания или еще чего-то в том же роде. Поэтому последняя строчка рассказа: "В монастырь!" - участь героини смиренно принять последний аккорд жизненной скуки, переходящей в вечное молчание...