4

Благодаря красноречивому названию и аннотации, раскрывающей число персонажей (160), я уже представляла в каком месте окажусь - в жужжащем тесном мирке со множеством снующих туда-сюда особей. Мне было интересно, связаны ли "пчёлки" друг с другом или каждая будет занята своим делом, не обращая внимания на других?
Первая глава знакомит читателей с обитателями кафе доньи Росы. Это официанты, вышибала, посетители (постоянные и случайные), лоточники, музыканты... У каждого свои проблемы, привычки. разговоры, болезни...
Со второй главы территория "улья" расширяется барами, улочками, доходными домами, лавчонками, но к донье Росе читатель ещё не раз заглянет. Да и публика перед глазами крутится одна и та же, со временем начинаешь опознавать то одного, то другого.
Сравнение с ульем соответствует образу в плане массовости, шума, передвижений (кажущихся хаотичными, но у каждого индивидуума есть собственная цель). Однако, улей - это прежде всего пчёлки-труженицы, а Камило Хосе Села изображает праздную человеческую толпу. Выпить чашечку кофе у доньи Росы, потом рюмочку в баре Селестино Ортиса, заглянуть в кинотеатр, чтобы потискать девушку в темноте последнего ряда, сыграть партию в шахматы или карты, посетить публичный дом (сводня всегда к услугам)... - работающих в этой книге нет. Ну, нельзя же назвать труженицей дону Росу, расхаживающую между столиками кафе со присказкой "Провались ты!" или "Хорошенькое дело!" и распекающую всех подряд. Наблюдать за работающими читатель не будет, разве что мельком. Зато много постельных сцен. Женщины, продающие себя за кусок хлеба или лекарство для любимого, ради интереса или сбора средств на собственную свадьбу; женщины - унылые, голодные, злые, любящие - чаще всего вызывают жалость. Книга написана тонко, с чувством, порождающим ответные эмоции: тоску, сострадание, отчаяние. Количество несчастных приумножает безысходность, вызывая депрессию...

Но утро, это вечно повторяющееся утро все же не отказывает себе в удовольствии позабавиться, изменяя облик города — этой могилы, этой ярмарки удачи, этого улья…
Боже, не дай нам умереть без исповеди!