4 Пэчворк драфт

Книга должна была называться не «Малхут», а пэчворк. Лоскутное одеяло вместо нарратива. И то, это уже с 80-й страницы, а до – так просто бурелом, нагромождение кусков текста, в котором ноги переломать можно. Слишком много разрозненных фрагментов, которые автору, похоже, просто по приколу было пытаться увязать между собой. И по факту он тем же самым предлагает заняться и читателю. То есть выглядит это так: автор не ведёт читателя сквозь историю, а выкладывает в ряд случайные фото, научную монографию, план крепости, какие-то вырезки из газет, дневник с записями чьих-то снов, и всё в таком духе. И читатель должен уловить (или придумать сам), какая между всеми этими фрагментами связь (существует в действительности либо может существовать). Автор типа даёт подсказки, которые типа должны помочь, при этом сыпет оговорками вроде «я уверен, это всё вам и так известно, а если что и неизвестно, так о том вы уже догадались». Эээ… нет. Неизвестно и не догадались. Такое чувство, что он считал, что его книгу читают только жители Франика, живо интересовавшиеся историей своего города. А иначе почему эти исторические сведения должны быть читателю известны?

И так всю книжку. Вы движетесь от одного автономного описания к другому, тут появляется автор и говорит: «уверен, вы уловили связь, извините, что это было слишком просто, но кстати, вот у меня в запасе есть ещё артефакт и персонаж, а попытайтесь-ка связать эти события ещё и с ними». И ты какбэ хочешь сказать: сорян, автор, но я вот вообще с трудом улавливаю, на что ты намекаешь, и почему ты начал оттуда, откуда начал, и почему эти персоны, а не другие, о чем вообще речь, где я?

По ходу пьесы начинает преобладать впечатление, что автор вообще просто говорит сам с собой, извиняясь перед собой за то, что сообщает себе то, что ему уже и так известно. Я понимаю, – настаивает автор, – что тебе это уже известно, но! Предлагаю подумать вот ещё над чем... хлобысть! – вставка с текстом какого-то литературного упражнения от смутно относящегося к истории персонажа. Окей, автор хотел позабавиться, развлечь в первую очередь сам себя, интенция это распространенная. Но что касается формы, которую это обрело, то мне в этом не хватило сущей мелочи: всего лишь, чтобы автор подумал невзначай и о тех, кто это будет читать. Если вдруг он об этом и думал, то, очевидно, очень локально – в пределах станиславского или максимум галицкого ареала.

Автор сказал в каком-то интервью, что хотел реконструировать миф про Австрию и показать, «чому вона не відбулася». Ну вот честно, для меня как читателя з-поза меж австромифа эту интенцию надо вот прямо проговаривать словами через буквы. Для тех, кто «после смерти окажется в Австрии» сказанного в книге, наверное, достаточно. Но как насчет остальных? То есть у меня реально впечатление, что это всё обращено к довольно узкому местечковому сообществу, которое должно считать там вагон дополнительных смыслов, знать всю эту историю и встречаться в ней с давно известными персонажами, из которых мне знаком только Дракула (а, и еще Иван Франко, как же, Ивано-Франковск же, ага! бинго!). То есть я допускаю, что во Франике для франківців это выглядит как связная история. Для меня это выглядит как какой-то расклад карт таро, где каждая карта – отдельная вещь с отдельным персонажем и автономной историей. И соединяться они могут в любом порядке, хотя у меня упорно не соединяются ни в каком. А когда автор на голубом глазу говорит, что мне из этого должны быть ясны все связи, то есть что я набор карт должна читать как связную историю (или смотреть как сериал, хотя, как по мне, «Малхут» никак не может проканать под сериал, это скорее фестиваль короткометражного кино, где каждая следующая глава – кадры из нового фильма), у меня возникает чувство, что он издевается. Но я почитала/послушала интервью – вроде бы нет, не издевается. Просто подразумевает, что читатель должен знать что-то, что самоочевидно в рамках существования австрийского мифа. Но если ты не из этой песочницы, то и не угадаешь.

На 90% «Малхут» – это интеллектуальная конструкция, фактически нон-фикшн. То есть автор не даёт эмоционального материала, чтобы вжиться в повествование. Суть книги в том, что автор предлагает разгадать некую загадку, и, собственно, описывает путь героя в разгадывании. И всё бы ок, но что автор делает для того, чтобы читатель так же хотел разгадать загадку, как и герой? Имхо, ничего. Типа читателя или заинтересует, или нет. Но почему бы не подвесить читателя на крючок эмоций? Почему бы не дать читателю вжиться в проблематику? Ніт, мы вывалим на читателя набор разрозненных фрагментов о каких-то исторических событиях & домыслах о событиях... Эффект получается такой, будто вы забили в Гугл некий поисковый запрос и читаете подряд статьи с первых двух страниц, выданных поиском. Связь между этими статьями определённая имеется – ваш запрос, но если другой человек не знает, в чем этот запрос заключался, то связь он может между этими статьями и не увидеть (так, заданный запрос «австромиф» без специального озвучивания его в интервью совершенно не декодируется за пределами ареала существования упомянутого мифа). А теперь представим, что это не статьи, а эссеистические наброски-зарисовки на тему. Теперь собираем их под одну обложку и в каждое второе или третье эссе вставляем фамилию персонажа. Готово – «Малхут».

Эссе эти преимущественно на темы архитектуры и торговли. Главное, я не понимаю – я читаю все эти бесконечные описания архитектуры, чтобы что? Как по мне, автор предельно скучно описывает архитектуру. Или может, мне не близок авторский принцип отбора материала. А может, это таки прихрамывает авторский стиль, с его описаниями зданий в духе «слева-справа-вверху» (я что, с брошюрой гида по достопримечательностям знакомлюсь? «а теперь посмотрите налево, вы видите знаменитейшее архитектурное сооружение эпохи А, сотворенное руками В по планам и чертежам С…»). Что касается торговли, то, наверное, диссертацию уже можно писать на тему «контрабанда в сочинениях западноукраинских писателей». Но раскрытие этой темы в «Малхуте» мне понравилось. Политические интриги тоже были неплохи. Мне импонирует взгляд автора на мистику, которая здесь тесно смыкается с политическими интригами. Скажем, Цепеша Дракулу назвали кровопийцей политические противники, что впоследствии мистифицировали. Чорный пеар, по-нашему. Ну, была заявлена ре- [де-] конструкция мифа – получите. Вот характерный фрагмент, на мой взгляд, вполне отражающий общий дух книжки:

Іґнацій протер заспані очі й задумався про те, що дізнався. Розумів, що історії про кровопивство і насолоду від людських страждань, які він щойно прочитав, – то тільки політичне замовлення. Але написано так, що не повірити було важко. Не дивно, що забобонні сучасники легко оголосили Цепеша дияволопоклонником. Не дивно, що Цепеша видали його-таки союзники. Цікаво, думав він, наливаючи собі каву до філіжанки, інше. Ця вставка до щоденника належить Юзефу Потоцькому чи її вже пізніше зробив якийсь дослідник?

Что касается концовки, то, надо заметить, у этой бесконечной нарезки эссе-фрагментов развязки могло бы и не быть. Но она всё-таки была, что уже порадовало.

Общее впечатление – шото автор перемудрил и одновременно недоработал. Если автор задумывал остановиться сугубо на интеллектуальном результате (похоже, так и было), тогда задумка слишком мелко нарезана [на фрагменты], но недостаточно закручена, чтоб торкнуть меня если не за эмоцию/переживание, то за мозги.

Да, пожалуй, если сравнить, то становится вполне ясно: скажем, Євген Лір пробует передать мистический опыт, тогда как Остап Українець – интеллектуальный опыт. Оба не вполне справились со своими задачами. Но если Євгену Ліру нужно ещё дорасти до адекватной передачи мистического опыта, то Остапу Українцю нужно было только доработать. Чисто сфокусировать внимание и как следует обработать напильничком сыроватый драфт своей дебютной вещи. Но оба автора куда-то, блин, торопятся, а куда – загадко. Ну выйдет ваша книжка годом раньше, годом позже – это ж ни на что не повлияет, кроме качества текста. Так чего гнать коней?
За «Малхут» особенно обидно. Хорошая ведь могла бы быть книжка.