3

Эта книга напомнила мне цемент — она такая же серая, плоская, невыразительная и неподатливая.
Эта книга напомнила мне пустырь — здесь так же безлюдно, уныло и загажено неаппетитными подробностями; так же бесполезно пытаться хоть что-то сделать; так же хочется со вздохом отвернуться.
Эта книга напомнила мне «маргаритку»… Нет, не тот скромный и милый цветок, который ассоциируется с полным обещаний ласковым маем и благонравной английской поэзией, а определённого сорта девушек: тех, что могут сидеть на столе, прихлёбывая пиво из горлышка, но будут оскорблены в лучших чувствах, если вы в их присутствии сядете, не спросив у них на то разрешения.
Эта книга напомнила мне невнятный музыкальный шум, доносящийся из оркестровой ямы, пока зрители, шурша программками, бродят по богато украшенному и скудно освещённому залу; музыканты вразнобой пробуют свои инструменты; эту тихую какофонию нет-нет, да прорежет чистая и точная музыкальная фраза — когда в воображении ГГ возникает Тереза, героиня его оперы, которая (я уверена в этом) так никогда и не будет написана. И ты встрепенёшься, обратив к этому фрагменту мелодии и слух, и душу, но она оборвётся «на полуслове»…
Простите, если не оправдала ваших ожиданий. Так же, как Кутзее — моих.