4

Всё время, пока читала, чувствовала какую-то чужеродность, какую-то неуместность постоянной смены событий. Он пишет ей, она пишет ему. Но на самом деле они каждый выносят на бумагу потоки своего сознания, друг с другом не связанные. Как сейчас вообще люди говорят: каждый говорит то, что его интересует, а другого не слушает. Получается не диалог, а два монолога. Так же и тут. Два монолога, которые зачем-то перекрещиваются. До самого конца мне было непонятно. Но самый конец мне понравилось. Если бы не конец, такой гладенький, поставила бы книге гораздо меньшую оценку.
Ещё почти до самого конца было непонятно, почему советского гражданина Володю призвали в императорское войско воевать в Китае в 1900 году? Корёжило немного, потому что вроде как книга реалистичная, не фантастика какая-нибудь. Почти до самого конца меня это корёжило, что война в 1900 году, а воспоминания о доме у Володи советские, этак на 1970-80-е тянет. Это только в конце отпустило и стало как-то ровно - какая разница, какая война. Война она и есть война, в каком бы году ни состоялась, какие бы техники боя ни использовались. Всё равно война бессмысленное занятие. Так почему бы и не ихэтуаньское восстание?
Ещё меня почти до самого конца напрягала Сашенька. Обычная такая русская баба с несложившейся судьбой. Сначала отношения с родителями, их измены друг другу, недостаток любви. Отчаянный недостаток любви всегда. Несложившаяся семья, неродившийся ребёнок, больные родители, требующие любви, которой в полной мере сами не дали. Очень тяжёлая, муторная, никчёмная и беспросветная жизнь. Письма к Володе кажутся чем-то вроде прощальной записки перед самоубийством, которое она так и не решается совершить. Тянет свою лямку. И только в конце как-то с этим справляется.
Но кроме этого, вроде бы, всё остальное прекрасно. Если как-то пережить постоянные скачки между далёкой войной и более близким советским бытом, то зачитываешься. Автор-то отличный. Такие истории пишет захватывающие и глубокие, что выпадаешь из реальности.
Но на самом деле это никак не пошатнуло моей уверенности в кончине русской литературы. Конечно, этому автору я говорю скорее да, чем нет. Но в целом книга не так уж сильна, чтобы назвать её чем-то действительно выдающимся.