4 Время не выстроишь в ряд, как штабель кирпичей. Прямая, проведённая от первого крика до последнего вздоха - мертвая абстракция.

С сомнением брался за книгу, поскольку попсовый и обласканный щедрыми отзывами "Повелитель мух" оставил послевкусие, сравнимое с лакричными конфетами — что-то солено-сладкое и в то же время противное и тошнотворное, но трехчасовой перелёт в Питер и скачанная заранее подборка экзистенциальных романов сделали своё дело.
С точки зрения эстетического удовольствия при прочтении хочется, повторяя вслед за Кюстином, сказать, что это красиво, как сама природа, и поэтично, как сама правда. Но я слукавлю, если не упомяну здесь о вкладе переводчика, благодаря труду и усилиям которого я открыл для себя другого Голдинга — автора, сумевшего так точно выразить близкие мне мысли; так живо описать, волнующие меня чувства; поднять тревожащие и не дающие покоя вопросы, которые я постоянно задаю себе и не получаю ответа, но разве кто-то отвечает, если кричишь во сне?
Что есть свобода выбора и свободны ли мы по-настоящему? Откуда появилось зло и что считать добром? Как велико чувство? Где начинается страдание и где кончается?
На протяжении всей книги главный герой пытается понять, что же стало причиной его нравственного падения, усердно цепляясь за свои воспоминания в поисках ориентиров. Кому-то не понравится фрагментарность повествования, но может ли настоящая исповедь быть другой, когда прошлое бьется в тебе, как второе сердце? Возможно ли придерживаться строгой последовательности, блуждая по комнате ужасов у себя в голове?
Я сам постоянно пытаюсь, подобно художнику из книги, описать свою жизнь, я все помню, очень даже помню, но все разрозненно, а собрать, составить целое не могу. Что-то драгоценное тает и утекает у меня между пальцев, и я понимаю и прихожу к выводу, что время не выстроишь в ряд, как штабель кирпичей. Прямая, проведённая от первого крика до последнего вздоха - мертвая абстракция.
Жизнь тяжела, она часто обманчива или пуста. Что останется после нас в конце? Чаще всего безымянный след, который очень быстро вытопчут толпы живых. Так свободны ли мы?
Однозначно великолепный и очень личный для меня роман, который я хочу и буду перечитывать.