5

Роман Гузели Яхиной «Дети мои» имеет противоречивую репутацию среди читателей и профессиональных критиков. С одной стороны, практически все, кто знаком с дебютным произведением писательницы «Зулейха открывает глаза», отмечают, что авторский слог (стиль) приобрёл наконец-то самобытный характер — отныне проза Г. Яхиной узнаваема по витиеватости образов, напевности аллюзий и одновременно с этим тягучести сюжета. Хорошо! С другой стороны, второй по счёту роман писательницы снова полон «белых пятен» (пустот в тексте / недоговорённостей / недомолвок). Читатели и критики гадают: то ли у Гузель Яхиной не хватило литературных сил прописать всю «мелочёвку», то ли автор использует специальный приём — мол, додумайте сами.

Мне же, имеющей среди предков по материнской линии поволжских немцев, роман пришёлся по душе — я давно в своей голове воображала жизнь семьи Вейдт где-то на берегу Волги (чем они занимались? о чём думали? с кем общались? и т. п.). Произведение позволило как бы прикоснуться к истории моих прародителей (да, мне известно, что роман является художественным вымыслом, а не биографией реально существующего Якоба Баха, но всё же…) и заглянуть за ширму вековой давности.

Вторая причина, по которой книга «Дети мои» стала для меня очень близкой по духу, — собственно профессия главного героя. Жизнеописание скромного шульмейстера (школьного учителя), на чью долю выпали серьёзные испытания, вызывает у меня профессиональный трепет, читательское восхищение и просто человеческое умиление.

В связи с вышесказанным оставаться беспристрастной и объективной по отношению к книге, вызывающей трогательно-восторженные чувства за счёт личной близости к сюжету и ключевому персонажу романа, у меня никак не получается.

Однако стоит вкратце упомянуть ещё об одной важной, на мой взгляд, особенности этой книги. По жанру роман можно отнести, скорее, к магическому реализму (опять же я очень люблю прозу Г. Маркеса, пишущего исключительно в этом жанре). Наличие цельного полотна метафор, иллюзий, фантазий придают «Детям...» статус книги-загадки, который дорогого стóит для любого искушённого читателя.