4

«Дни в Бирме» — антиколониальный роман Джорджа Оруэлла, написанный под впечатлением от службы в этой стране в качестве колониального полицейского.

Джон Флори — альтер-эго писателя, тридцатипятилетний сотрудник фирмы, занимающейся лесозаготовкой. Он проживает недалеко от Къяктады, городка, в котором вся жизнь белых англичан сосредоточена вокруг Европейского клуба. Ненависть по отношению к колониальным порядкам угнетает главного героя, вынужденного хранить свои переживания в тайне от других белых, избегая насмешек с их стороны. Единственный друг, индийский доктор Верасвами, наоборот выступает в защиту Британии, пока крокодил У По Кин, коварный местный судья, прислуживающий белым, плетет против доктора свои интриги, рассчитывая подняться по социальной лестнице еще выше.

Этот роман на родине писателя не хотели выпускать даже его друзья: он был издан в Великобритании лишь после того, как увидел свет за океаном — в Соединенных штатах. Не смотря на то, что жесткой цензуры тогда не было, издатели боялись понести репутационные потери. И было чего бояться — роман получился острый, обличающий романтический миф о европейской цивилизации, несущей свет аборигенам. Вот, что говорит об этом главный герой: «наши школы фабрикуют дешевых клерков, но действительно нужного ремесла мы не даем – страшимся конкуренции. Кое-какие местные отрасли даже исчезли. Где теперь, например, знаменитый индийский муслин? Лет семьдесят назад индийцы строили, снаряжали большие морские суда, а сейчас и рыбачьи лодки делать разучились. В 18 веке жители Индии отливали пушки вполне европейского стандарта, а сейчас вряд ли сыщется местный умелец, способный изготовить медную гильзу.»

В разговоре с доктором сам автор говорит с читателем словами изливающего душу героя. Примечательно, что в этих же спорах звучит предсказание о превращении мира в один большой торговый центр, где стирание культур машиной неоколониализма дойдет до того, что: «лет через двести все это, [...] – исчезнет, не останется ни лесов, ни деревень, ни пагод. Вместо того через каждые полсотни ярдов будут стоять нарядные чистые домики, по всем долинам и холмам домик за домиком, и в каждом граммофон, и отовсюду один мотивчик. Леса сведут, размолотят на целлюлозу для выпуска многотиражных «Всемирных новостей» или распилят на дощечки для граммофонных ящиков.» Как тут не вспомнить покрывшие мир торговые сети узнаваемых везде однотипных супермаркетов или фастфудов?

Парадоксальным образом, единственный друг главного героя, доктор Верасвами, не разделяет мнения своего друга, таким образом, стена между ними сохраняется, что играет на усиление конфликта, получающего мнимое разрешение с появлением женского персонажа — Элизабет Лакерстин, на которую Флори возлагает надежды как на спасительницу от беспросветного одиночества.

Что касается языка, в этом романе читатель имеет возможность увидеть Оруэлла-пейзажиста, создающего яркие образы экзотической природы юго-восточной Азии. Этого Оруэлла, как и Оруэлла-критика капиталистической цивилизации, к сожалению, мало знают у нас, ведь его роман «1984» для многих являет собой чуть ли не единственный пример творчества писателя.

Что еще отличает это роман от знаменитой антиутопии, и роднит с другим ранним произведением — «Фунты лиха в Париже и Лондоне», — так это ярко выраженая автобиографичность, характерная для раннего творчества автора. Здесь мы словно открываем книгу жизни самого Оруэлла, узнавая детали биографии не только касающиеся периоды службы в Бирме, но и детства автора.

Еще одна интересная особенность произведения — постоянное смещение внимания читателя от одного героя к другому, что подчас разделено лишь абзацами. Хотя повествование ведется от третьего лица, внимание акцентируется то на восприятии Флори, то на переживаниях Элизабет, то на коварных замыслах У По Кина. Нельзя сказать, что сюжетные линии четко разграничены, но такой эффект создает полифонию, осознанно или неосознанно введенную автором.

Отдельного внимания заслуживает последняя глава романа. Обыденное повествование в стиле публицистического очерка резко контрастирует с кульминационном накалом предыдущей главы, пропитанной эмоциями главного героя. Как известно, герой всегда должен умереть. К сожалению, иногда буквально.

Состояла ли сверхзадача романа в том, чтобы подчеркнуть бессмысленность индивидуального бунта против сложившихся традиций, укрепляемых годами и питаемых невежеством большинства, либо финал косвенным образом указывает на лицемерие и тупую беспощадную логику колониализма — неизвестно, но скорее всего — и то, и другое.

Рекомендую любителям социальной прозы, не рекомендую тем, кто ожидает от произведения легкого приключения со счастливым концом в экзотических декорациях.

Мой Telegram-канал