5 «Аравийская пустыня — она так далеко!»

Я часто думаю: могу ли я еще жить? Имею ли еще право дышать, строить планы на будущее, фантастически нереальное, когда вокруг меня бездна мертвых глаз?

Геноцид армян начался не в 1915 году, как написано в официальных источниках. Почва для него была подготовлена заранее — чуть ли не за 100 лет до того момента, когда были разом убиты сотни тысяч мужчин, женщин и детей. Джованни Гуйта тезисно прослеживает цепочку событий, которые стали в конечном итоге поводом и оправданием для турецкого правительства. Оправданием для вереницы виселиц и крестов, истощения, рабства, пыток — они умирали всеми смертями, возможными на земле во все времена (с)

«Это неизбежно, — заявил Талаат. — Нас упрекают в том, что мы не делаем разницы между виновными и невиновными армянами; но это невозможно: сегодняшние невиновные завтра станут виновными».

Эта книга — история Армина Вегнера, бывшего офицера немецкой армии, и одновременно свидетельство сотен тысяч очевидцев армянского геноцида. Дневниковые записи, обрывки писем и публичные обращения перемежаются с поступками и словами других: тех, кто пытался бороться как мог, кто осуждал, протягивал руку помощи гонимым — не молчал.

Но при этом ни сам автор Джованни Гуайта, ни Армин Вегнер, ни даже те, кто пережил и выжил не обвиняют разом весь турецкий народ за совершенные зверства. Наоборот, наряду со сценами беспредельной жестокости, они свидетельствуют и об актах милосердии, которые в этой всей мясорубке выглядит сравни чуду. И эти светлые пятна позволяют верить в то, что ещё не всё закончено, что есть за что бороться, есть ради чего жить и верить.

Современная наука показала, что генетическая память — залог продолжения жизни; так же и историческая память — единственный залог прогресса человечества.

«Крик с Арарата» действительно звучит как крик — пронзительный вопль, хор умирающих людей, которую требуют у потомков справедливости. Но даже сейчас, когда армянский геноцид был признан большинством стран, нельзя говорить о перевернутой странице. Нужно продолжать помнить, чтобы не допускать такого несмотря ни на что и вопреки всему.