4.5 Высокий стиль, глубокий смысл, досадная недосказанность

Помните «Хроники Амбера» Роджера Желязны ? Там братья и сестры из какой-то непростой карточной колоды выясняли меж собой отношения и, как бы между прочим, решали судьбы разных миров. Правда вслепую. То есть их междоусобицы имели последствия, которые и решали судьбы разных миров. Здесь не колода карт, а шахматная доска. И не братья и сестры, а Бессмертные (вроде Дункана и Коннора Маклаудов). Не знаю, под впечатлением или нет от Хроник Амбера писал Дихнов, то есть конечно Рэндом Уорти, это произведение, но получилось абсолютно в духе. В очень хорошем смысле.
Если отойти от дурмана хорошего стиля, в который впадаешь с первых строк, можно допетрить, что речь идет о каком-то очень далеком будущем. Человеческая цивилизация лежит в руинах, но еще не все потеряно. Потому что есть Люди, не случайно с большой буквы, Бессмертные, которые способны, так сказать, вершить.
Однако, не просто же так, забавы ради, некие таинственные силы разрушили нашу с вами человеческую цивилизацию. На шахматном поле появился "неучтенный" ранее никем Рагнар, главный герой. Прославленный воин. Ну как прославленный, прославленный среди тех мелких людишек, которых и за цивилизацию-то в высоком смысле считать нельзя. Так, мелкотня, мелкие грызуны. Вот средь этих самых мелких грызунов Рагнар возымел славу. И его заметили. Другие силы. В ходе очередного приключения в его руках оказывается Шпага Гроссмейстера. Кто такой Гроссмейстер? Не скажу. Могу отметить лишь, что полбалла я срезал исключительно из-за того, что четвертой частью, входящей в эту книгу вместе с первыми тремя, история явно не закончена. Оставлена такая незавершенность, что прямо обидно. Но все равно, как же приятно было прочесть этот совсем не худший образчик отечественной литературы. Насколько же больше мысли на квадратный миллиметр здесь по сравнению с модными современными авторами. Как не хочется утерять этот стиль...
P.S.: Разминая пальцы
Они помнили как бегали по клавишам фортепиано, то по белым, то по черным. Белые всегда давались им легче, как ход белыми в шахматах, всегда первые, всегда в неведении каков же будет второй шаг. Черные, бимоли и диезы, иногда переходили в бекары, но гораздо чаще заводили пальцы в слишком сложные комбинации проигрышей. С последней нотой или последним ходом пальцы как будто отрывались от созданного ими же мира и оставляли его на произвол судьбы. Рагнаради, последняя битва Добра и Зла, последняя партия в шахматы, последний проигрыш. Пальцы, сбежавшие от своего творца, вот уже которую вечность продолжали агонию мира, так непредсказуемо бегая по его клавишам.