1 а слезам моим не верь, нет мне больше веры (с)

Жизнь прожить - не поле перейти. Лавировать на этом пути между подводными камнями реальности получается разве что у выборочных единиц. Остальные же радуются любой передышке, выпадающей иногда раз в десять лет. Проблемы, проблемы, проблемы – решаемые и те, с которыми невозможно справиться, боль, слёзы, эмоциональное выгорание, серость. Но жизнь не исчерпывается ими одними: за всеми сложностями и тревогами всегда найдётся место покою, теплу и вере в будущее. Это могут быть мелочи, но именно эти мелочи дают ценность каждому прожитому дню. Достаточно просто увидеть.

Сборник Моше Шанина живописует будничную крестьянскую жизнь обитателей крайнего и не очень Севера. Каждый рассказ – о ком-то конкретном. Персонажи выходят колоритные, каждый со своей историей, которая, впрочем, по утверждению автора заканчивается у всех плачевно. Историй со счастливым концом тут нет.

Не берусь оценивать достоверность его историй, оставляю это на совести автора. Восприятие конкретно этой книги складывалось у меня не столько из слов, а сколько из отношения автора к событиям, которые он описывает, – явно прослеживаемое презрение. Это меня и оттолкнуло в конечном итоге. Не спорю, в жизни встречаются такие персоналии, о которых рассказывает автор, да и их действия у меня вызвали скорее печаль, чем удивление: чего только о людях уже не узнаешь, даже не разменяв третьего десятка. Другое дело, что они – это не только бесконечный парад алкоголизма, грязи и бессмысленной жестокости. Но автор видит в них, в их жизни и смерти только грязь и ничего больше. Не видит, а возможно, что и не хочет видеть.

Жизни нет, природы нет, ничего нет. Черёмуха - единственный фрукт.

В нескольких московских редакциях эти истории назывались чуть ли не самыми смешными, "потешками" от "настоящего духом поморского мужика". В качестве примеров приводились цитаты, вырванные из контекста, анекдотические финтифлюшки, которыми Шанин в количестве снабдил свой текст. Возможно, для утончённой столичной аудитории такое ёрничание и передёргивание - новое слово в литературе, а жестокость - только повод создать модный жанр. Почему бы и не да.