4 «ПОКА МЫ СЧИТАЕМ, ЧТО У ВСЕЛЕННОЙ БЫЛО НАЧАЛО, МЫ МОЖЕМ ДУМАТЬ, ЧТО У НЕЕ БЫЛ СОЗДАТЕЛЬ»

После этой книги Вселенная представляется, с одной стороны, огромной кастрюлей, в которой постоянно что-то булькает, преобразуется, перемещается. А с другой — бесконечной иллюзией, поскольку звезды, свет которых до нас дошел, давно погасли, и прекрасное звездное небо над нами — то, чего на самом деле нет, вчерашние декорации.

Великий физик объясняет физику доступно и без формул (за исключением E=mc²). Черные дыры, стрела времени, расширяющаяся Вселенная, объединение научных теорий. А за всем этим сквозит метафизика, поскольку задача ученого — понять происхождение Вселенной. Если у нее есть начало, точка отсчета, то по логике есть и Создатель. А если она замкнута и не имеет ни границ, ни краев, то у нее нет ни начала, ни конца.

«Остается ли тогда место для Создателя?»

В воображении возникает картинка: маленький человечек бесстрашно отправляется на край Вселенной, чтобы увидеть всё своими глазами. Философы сдали позиции, и решать философские вопросы сегодня вынуждены представители естественных наук.

«Пока большинство ученых слишком заняты развитием новых теорий, описывающих, что есть Вселенная, и им некогда спросить себя, почему она есть. Философы же, чья работа в том и состоит, чтобы задавать вопрос «почему», не могут угнаться за развитием научных теорий. В XVIII в. философы считали все человеческое знание, в том числе и науку, полем своей деятельности и занимались обсуждением вопросов типа: было ли у Вселенной начало? Но расчеты и математический аппарат науки XIX и XX вв. стали слишком сложны для философов и вообще для всех, кроме специалистов. Философы настолько сузили круг своих запросов, что самый известный философ нашего века Виттгенштейн по этому поводу сказал: «Единственное, что еще остается философии, – это анализ языка». Какое унижение для философии с ее великими традициями от Аристотеля до Канта!»