5

Видимо Дина Рубина такая и есть - на вид маленькая дверца или озерцо, а нырнёшь и попадаешь в подводный океан, в воздушный колоссальный град стольный, град литературный. Начал читать - бросил. Какая то старуха полоумная, взрыв, и всё такое. Ну думаю, очередная блин детективщица, решила взять быка за рога и за быстрый гонорар. Но на то он и мастер, что просто вступает постепенно. Любую книгу, которую бросал, всегда пробовал ещё раз читать и перевалив за пресловутую бабку.... я попал в живую, человеческую историю России. Дореволюционные канарейки, коммуналка в Одессе, книги по еврейской религии разбредающиеся по миру из за бедности их хозяина.

В романе ну просто вал фактов и имён, а книга в итоге никак не повесть или роман-хроника. У меня сложилось прекрасное, стойкое убеждение, что Дина именно рассказывает нам всем свои истории, словно ведёт рассказ про Море и вдруг посвящает главу, а то и больше, обитающим на дне моря осьминогам, а потом заодно рассказывает хороший анекдот и уже рассказывает про птиц и снова после птиц про деяния людей. Здорово, вот именно так ведь и идут разговоры. Я сам обожаю вести дооолгие беседы, и никогда ещё, если беседа идёт с умным человеком, не были такие встречи линейными. Всегда разговор идёт не волнами, не графиками, но именно нелинейно, то влево, то в иной мир и снова направо.

Так и у автора – много историй, сплетённых однако в единый роман, но роман не имеет ритма, не получится просто наблюдать и без конца рассуждать о каком то одном человеке. В жизни нет спектакля, люди не играют какие то одни и те же роли, они всегда разные – умирают внеурочно, а порой живут запредельно долго. Война как забирает так и даёт что то сверх важное, а переезд не значит романтической встречи с новым, а превращается в череду бытовых ужасов. Вот и рождается ощущение, что нырнул через тугую воду в маленькое озеро с мутной и безжизненной водой, в обычную книгу, а потом резкая грань и вот вокруг океан, солнечные лучи пронзают толщу воды, вокруг живой коралловый риф, плывут скаты, плавают дивные рыбы, а ведь нырял в мутное лесное озеро и не более того. Волшебная дверь – то в Казахстане люди и коньки, фотоаппарат и канарейка, то в Одессе румынские звери гитлеровские и в ней же, ранее, удивительная женщина, шившая одежду без лекал и создававшая настоящие шедевры.

Испанка, которая в войну на бесконечных голодных гастролях по стране, помогает русским солдатам сохранять боевой дух и доводящая своего мужа, русского и спокойного, до диких скандалов и звонкой финальной пощёчины, а потом мятущаяся и до конца прекрасная, после го потери, потому что потеряла свою страсть и непередаваемую любовь. Израильская боевая слава, начавшаяся как раз на основе русской помощи после Великой отечественной и носитель дивного голоса, который порой путают с женским вокалом. Сравнивать книгу мне лично не с чем. Шолохов эпичен и широк, Шишков полновесен и жесток в жизненной правде, а вот женщины равной им покуда не было. Были велике поэтессы, это да. Но вот романиста мощного и дивного, равного по уровню Шолохову и Шукшину, пока русский язык не получал. Но на то и люди, что бы создавать дивное. Дина Рубина он и есть – на мой взгляд лучший романист 21 века на русском языке.

Алексей Иванов пишет исторически точнее, но Дина Рубина пишет по женски изумительно и честно. Она показывает ну вот предельно-предельно людские потери и радости, саму семейность и жизнь внутри и вокруг. Это прекрасно. Я счастлив что довелось читать эти книги, эту трилогию, счастлив что человек вообще способен так писать и так видеть мир.

А по канарейкам, кои пропущены через весь роман живой, жёлтенькой дивной нитью.... Так я держал и кенара и волнистых попугайчиков, их так вообще разводил успешно. Кенаря держал и мой дядя, муж второй бабушки, бывший внуком героя советского союза, а этот герой, перед тем как потерял глаз в жуткой битве при переправе через Днепр, служил на Советско Китайской границе и был военным советником.... Когда я читал, то учился видеть точнее то, что составляет и историю моей семьи, совмещать её в единую и при этом не линейную канву. Одно дело составить ровное и красивое генеалогическое древо, которое лично составлял, а другое дело как Дина Рубина описать океан.