4 Микромир так же бесконечен, как и макрокосмос. И столь же неизучен

Ну вот, начиналось как крепкая добротная основательная продуманная классическая научная фантастика, а примерно со второй половины романа продолжилось и в конце-концов закончилось как американский блокбастер. Из категории ужасов и мистики. Впрочем ладно, уговорили, мистику отметаем, но вот просто самых разных страшилок и пужалок, причём хоть в виде грядущих безрадостных перспектив человечества, хоть в виде практически готовых киносцен в стиле фильма «Челюсти» и прочих расчленённо-физиологических кошмаров, в этом романе предостаточно. Как раз хватит на пару основательных полнометражных серий.

Впрочем, в НФ основе романа лежит весьма добротная и не менее НФ идея. Причём нельзя сказать, чтобы писатель Франк Шетцинг стал отцом-основателем представлений о Разуме в форме Стаи или Роя или ещё какого-то конгломерата, состоящего из гораздо более мелких единичных особей (тут вам-нам впору припомнить Станислава Лема с его «Непобедимым» — правда, коллективный разум Тучи был искусственным; тут же пригодится занятная и оригинальная конструкция колёсников из романа Клиффорда Саймака «Заповедник гоблинов»; поклонники космоопер припомнят не устаревший роман Вернора Винджа «Пламя над бездной» с идеей разумной Стаи киноидов, а совсем-совсем начитанные пополнят этот список ещё парой-тройкой романов и повестей), однако идея возникновения коллективного Разума на основе одноклеточных мне до него в НФ литературе не встречалась. Впрочем, вот вспомнил вдруг: был у Севера Гансовского (это такой советский писатель, работавший как раз в жанре НФ) рассказ «Хозяин бухты» (1962), так вот там как раз какие-то одноклеточные то и дело собирались в плотное тело и бедокурили по полной.

Нужно сказать, что первая половина романа по стилю и по энергетике мне живо напомнила довольно старый (1977), но тем не менее не потерявший ни вероятностно-возможной актуальности, ни литературной красоты и научной основательности роман «Гибель дракона» авторства Саке Комацу. Как и у японского автора, Франком Шетцингом так же основательно и со всей возможной для фантастической книги достоверностью и научностью проработаны все детали развивающегося и совершающегося катаклизма, так же ярко и выпукло поданы фигуры практически всех героев романа, каждый из которых обладает и своим характером, и историей жизни, и чисто человеческими достоинствами-недостатками; не менее динамично, хотя вроде бы поначалу неспешно, развиваются события, плавно переходящие в происшествия и затем стремительно превращающиеся в ряд катастроф, причём поначалу регионального, а затем уже и всепланетного масштаба. В общем, вот эта аналогия с великолепной старой классической научной фантастикой постоянно проходила на задворках читательского сознания, причём в лестных для читаемой «Стаи» оттенках и выражениях.

А вот примерно к середине книги стала всё более проявляться и затем попросту доминировать американистость книги и её блокбастерность — всё действие романа теперь было разбито на коротенькие главки, концовка каждой обычно знаменовалась каким-то многозначительным многоточием или зоной психоэмоционального напряжения и событийно-сюжетной неизвестности (ну, вот типа герой прыгает с небоскрёба и далее идёт другая глава с совсем другими героями и событиями, а как там наш прыгун выкрутился из своей неординарной ситуации мы узнаем только пару или больше глав спустя). И вот эта явная заявка на экранизацию а-ля Голливуд стала раздражать больше, чем интересовать сюжет. Тем более, что примерно к ¾ объёма книги стало более-менее понятно, куда крутит свой творческий руль автор и к какому примерно концу и хэппи энду он всех нас подталкивает. Правда нужно отдать должное решительности Франка Шетцинга, сумевшего не только отказаться от возможных суперменских конструкций и крепкоорешечных образов, но и просто приведшего многих героев книги, в том числе и самых «хороших парней» (под этим понятием скрываются просто многочисленные нормальные адекватные люди, причём не только мужчины, но и женщины тоже) к трагическому финалу их личных жизненных историй.

А американистость романа проявилась не только в прущей густыми клубами и бьющей мощными тугими струями голливудщине, но и в явном выпячивании единственности и уникальности роли США в современном мире и в их единоличной спасательно-спасительной для всего человечества миссии.

— Свободный мир? — Министр обороны возмущённо запыхтел. — Послушайте, но ведь это и есть мы ! Европа — это часть свободной Америки. Свобода Японии — это свобода Америки. Канада, Австралия… Если несвободна Америка, то они тоже.

Правда в конце романа Франк Шетцинг круто разворачивает эту проамериканскую позицию на сто восемьдесят градусов и отбирает от США лавровый венок победителя и глушит торжественные фанфары.

Однако не нужно забывать и о явной экологической направленности романа. И в этом смысле мы вполне можем относиться к этой книге как к роману-предупреждению. Давно уже понятно, что человечество не просто расточительно пользуется всем тем, что предоставляет нашему биологическому виду планета Земля, но ещё при этом в своём человеческом высокомерии и ложном чувстве собственной исключительности (как же, мы же по образу и подобию сделаны!) слепо и бездумно уничтожаем биосферу собственной планеты, губим многочисленные биологические виды и необратимо меняем естественную среду обитания всего живого в угоду своей жажде неограниченного потребления (и едва ли не отдельной печальной ноткой выступает в романе рассказ Грейвольфа о тренируемых для военно-боевого использования разными странами дельфинах и китах). И в этом смысле роман в общем-то весьма хорош… в первой своей половине, а вот затем книга превращается… превращается книга… ну, вы поняли, во что.

Как итог: вполне приличное в качестве развлекательного чтиво. Однако всю идею и всю сюжетно-драматическую оставляющую можно было бы поместить в наполовину меньший объём и без всякой потери качества книги. Просто убрать всю картинность и киношность.