3.5

Казалось бы, Григоренко играет на легковесном, несерьезном фэнтезийном поле, но нет, пусть не обманывает читателя Мать огня, говорящая с людьми, приходящие духи мертвецов и остяцкий Агасфер по имени Кукла Человека. Александр Григоренко словно возвращает эпос в российские современные полноправные литературные жанры. И сразу наделяет его традиционными эпическими драмами – борьба с судьбой, борьба с богами, борьба с собой.

В первых двух частях романа нет времени, оно измеряется теплом и холодом, ростом детей и кочевьями. Нет и пространства, тайга, река — это и есть весь мир. Тем неожиданнее и даже чужероднее показалась мне третья часть. Загнанная в рамки календаря и географии она бьётся как пойманная в сеть рыба, отличаясь от остального текста и словно поневоле снова возвращающаяся в эпическое русло к финалу.

Три имени судьбы - три героя: ребенок, мужчина, старик или раб, воин, калека или ищущий, нашедший, потерявший.

Эпос и мифы всегда отличались жестокостью и роман об Ильгете не исключение - море крови льется со страниц не хуже, чем у Джорджа Мартина, ведь это сейчас смерть изгнана у нас за скобки жизни, а в древности и эпосе - она полноправный герой повседневности.

История Ильгета разворачивается на очень подробном этнографическом фоне, несмотря на то, что повествование порой уходит в сказания и магические события, автор успевает рассказать нам много о жизни северных народов – как делать стрелы, ходить на зверя, ставить чумы, встречать гостей, ухаживать за стариками, растить детей. Не специалист, но как по мне, так все эти описания кажутся очень аутентичными.

В целом, интересный опыт чтения для человека в детстве, увлеченно читавшего античные мифы и сказки Дмитрия Нагишкина.