4 Клещ, который выжил

Парфюмер воняет с первых строк. Роман настолько хорош, что здесь даже королева отдаёт запахом старой козы. Причем я раньше не задумывался, что летом коза пахнет совсем не так, как зимой. Но Зюскинд рассказал много всякого. Книга перезагрузила мои воспоминания. Той женщине, которой достаточно проснуться, чтобы стать сексуальной… может быть, дело в запахе? А вовсе не в природном шарме и фигуре. В голове сразу взлетели имена девиц со страниц и их возможные ароматы. Н.Ф. запахла сливой, кузина Рейчел заблагоухала талой землей, а Каренина – сухим цветком. Справедливости ради отмечу, что мои ассоциации не идут ни в какое сравнение с реализмом парфюмера. Жан-Батист расскажет, почему для лучшего аромата не нужна этикетка.

Но задумался я не только над образами. Мне стало интересно, часто ли в романах персонаж переплетен с каким-либо числом. В случае с парфюмером высвечивается четверка. Причем эта цифра ударяет по носу еще в оглавлении, в котором горят 4-ре части. А далее вверх по тонкой ноге. Пятый ребенок по счету… четыре кормилицы… четырехконечный крест, как символ целостности. Не думаю, что Зюскинд вкладывал сюда имя божье, тем не менее, трансформацию от жалкого оборванца к чему-то божественному (и отказу от него – привет, Робинзон) здесь отыскать можно. Что парадоксально, этот мальчик проходит свой путь без внутреннего изменения. Все его поступки заведомо определены, в них нет колебания и тревоги. Из чего вытекает отсутствие личного конфликта. Автор сравнивает своего персонажа с клещом, что выглядит заурядно, но чертовски к месту. Словно в нём нет сомнения, только инстинкты и терпение. Как итог и эпитафия к абзацу… Жан-Батист – насекомое, которое за милю чует запах уникальной красотки.

Парфюмера-клеща я забрал в свою копилку ассоциаций. Мало того, что Гренуй напоминает пассивного Омена–психопата, так он еще дает почву для споров и эротики. История его детства пишется забавным маслом на кошмарном холсте. По тексту он родился в самом вонючем углу Парижа, во времена, когда всякая деятельность людей сопровождалась вонью. В моей фантазии сразу нарисовался 1738 г., небритые женские ноги и недельное белье под юбками. Никогда я еще не читал про детство гг. и не испытывал такого кайфа. Даже форма текста была в карту, не говоря уже о смешных диалогах. Тут вонял весь Париж, но только не Жан-Батист.

Его грязные пеленки пахнут хорошо. Но сам он, сам ублюдок, не пахнет

Конечно, жаль, что в романе нет взгляда на мир женщины. Люди на страницах зачастую раскрываются через призму парфюмера, потому у них нет характера и внутреннего мира. Эти девушки словно силуэты – флаконы для запахов. Вспоминается только эпизод с Лаурой. Рыжеволосая красотка, по сути своей, такой же манекен, который благоухает редким ароматом. Ведь можно было добавить… деталей и соблазна для глаз читателя. Раскрыть окно и ночную сорочку, нарисовать дыхание шторки и прикосновение руки к нежным ногам. Но нет. Ровно также Гренуй мог влезть в соседский курятник за рыжей несушкой. В описании ничего бы не изменилось. Считать ли это недостатком? Нет. Основное чувство здесь обоняние. И на мой взгляд, Зюскинд красиво перенес на страницы тягу к обладанию запахом. Он показал беспомощность и безволие человека перед парфюмером-клещом.

То, чего он страстно желал, был запах определенных людей, которые внушают любовь.

Мог бы Гренуй стать другим…
Возможно.
Любящая мама сделала бы такую попытку. Тогда бы мир получил гениального парфюмера, гуляющего в рамках нравственности и морали. Но верится в это слабо. Я думаю, Роял-флеш все равно был бы на руках у генетики, а не воспитания. И тогда первое убийство, было бы связано уже не с девушкой с улицы Марэ, а с матерью, которая раздражала бы клеща кислым запахом и христианским смирением. При таком раскладе тщеславие гения перевесило бы тягу получить любовь, что в принципе, не изменило бы его тропинку к божественному вознесению. Да… наблюдать за таким гг. мне было бы интереснее.

…
По итогу.
На выходе получился добротный роман, который ударяет контрастами. Я так и вижу липкое насекомое наедине с притягательной девицей. Она спит, благоухает и томится в духоте. А парфюмер, минуя соблазнительность женского тела, вдыхает аромат её губ и волос. На какой-то странице мне казалось, что книге не хватает ритма. Лёгкий стиль первой части улетучивается в трёх других. Во второй, так вовсе, динамика проседает и читать становится до нелепости тоскливо. Но в любом случае, этот поиск души стоит того, чтобы быть прочитанным. Здесь нет сомнений и конфликта. Просто Жан-Батист показывает чудеса мимикрии и раздевает рыжих девственниц.