3.5

Как ни крути, а с духом времени не поспоришь! Как ни уважай труд переводчика, а факт восприятия текста современными глазами не скроешь. Как ни старайся сохранить и воспроизвести старую стилистику, что-то безвозвратно уходит с появлением в тексте «мелких блондинок». Чтобы старый мир со всеми своими реалиями вошел в современное сознание, наверное, надо, чтобы структура этого мира хоть как-то совпадала с новыми структурами сознания, не иначе. Видимо, по этим причинам мне никак не удавалось погрузиться в атмосферу книги, и я воспринимала ее как стилизацию – пусть отлично выполненную, но неаутентичную, как массовая копия с оригинала.

Несмотря на очень познавательное предисловие переводчика, побуждающее повнимательнее отнестись к английскому [полу]классику, книга показалась проблемно и стилистически вялой, в ней отчетливо не хватало яркого событийного драматизма. Вроде, и придраться особенно не к чему, тем более, что и подводные течения викторианского романа в ней еще сильны (а кто ж наберется окаянства выступать против их влияния на умы и сердца!), но вместе с тем она – как незатейливый десерт, в котором вкус обнаруживается только если очень захотеть его почувствовать, чтобы не обидеть постаравшуюся хозяйку. Основу сюжета составляет, в общем, типичная для возраста взросления ситуация – разрушение детских иллюзий, прибытие в пункт «взрослая реальность», и в этом плане она универсальна.

Терзания юной Порции оказались мне не очень близки, а ее попытки вербализовать тему «со мною вот что происходит» в дневниковых монологах и квазидиалогах с Эдди и K° - неуклюжими и, в общем, беспредметными, хотя некий внутренний драматизм происходящего с 16-летней барышней, оказавшейся в тягостных и новых для нее обстоятельствах, я смогла разделить. Подростки часто чувствуют себя чужаками даже среди близких, и Порция, главная героиня, здесь не исключение. Для нее оказаться оскорбленной в своих впервые осознанных чувствах – почти катастрофа, ведь само открытие у себя чувственной внутренней жизни (ранимой, пристрастной, эгоцентричной!) есть для них принципиальная психологическая новизна, с которой надо научиться жить и взаимодействовать. – Добро пожаловать в мир взрослых, малышка! Особых симпатий, эмпатий и сочувствований по поводу не вполне оформившихся отношений Порции с Эдди, Анной, майором Бруттом, Матчетт и семейством Геккомб (с ним Порции, как кажется, немного больше повезло, чем с семьей брата) у меня не возникло, но угрюмое одиночество, внутренняя неприкаянность, переосознание своего прошлого опыта и внезапно изменившееся отношение к тому, что казалось незыблемым, столь характерные для взросления, показались любопытными. Несмотря на авторскую попытку показать холодную отчужденность семьи с классически сдержанными британскими нравами (да к тому же не имеющей опыта общения с детьми и вообще – опыта значимых отношений друг с другом), противопоставив их жаждущему любви и привязанности одиночеству взрослеющей Порции, психологизм книги в целом показался довольно поверхностным, но, вероятно, это больше издержки века, чем сюжета.

Неспешная незатейливость, «хэндмейдность» книги – ее главное достоинство, и я бы, возможно, могла бы порекомендовать ее кому-нибудь в качестве библиотерапевтического средства, но попасть в мое «Любимое» у нее не было никакого шанса.

P.S. И я так и не поняла, почему на обложке танцовщица степа? Это так далеко от Порции… Я, скорее, представляла ее себе как-то так: