3 Александрийская Власть

Отзыв на первый том можно почитать здесь.
Отзыв на второй том можно почитать здесь.

«Роман с раздвижными панелями» наконец задвигался, хотя автору пришлось отказаться от части своего творческого замысла. Впрочем, надо было это сделать раньше — ибо его же творческий замысел и губит его произведение (но об этом позже).

О данных
Очень дискуссионный вопрос — влияние объема данных на выявление закономерностей. В большом тексте человеку легче выявить закономерности, характер, замысел — именно поэтому крупная форма во многом понятна (иногда даже чересчур), а короткая форма гения часто бывает недопонята современниками и исследователями (пример: Толстой и Чехов. Второй вкладывал в произведения больше смысла, чем первый — но первый из-за объема дает время «на разгон», и его литературное полотно употребить значительно легче. Меньше концентраиция). Александрийский квартет дал нам уже преизряднейшее количество полотна — и найти в нем закономерности становится очень просто, настолько, что автору даже не надо пускать нас в свою авторскую кухню.

Аналогия № 1
Самая простая и ленивая аналогия — сопоставить тома с возрастом человека. Юный, экзальтированный Дарли, от слюнявости и влюбленности которого тошнит; Зрелый Бальтазар, смотрящий на Дарли с цинизмом; Старый Маунтолив, которому теперь надо принимать сложные решения, и он попытается отреагировать на них с мудростью. Увидев своего «духовного наставника» он неминуемо разочаруется, чтоб до конца жизни двигаться сам, без костылей — так и должно было быть.

Аналогия № 2
Другой вариант — личное-социальное-политическое. Первый том окунал нас в пучину личности, второй добавил социального, третий же привнес политический разрез — я, как экономист, напрягся, ибо 4-й том тогда должен быть экономическим. Ведь социальное определяет личное, политическое определяет социальное, а экономическое определяет политическое.

И еще куча других аналогий, которые придумывать очень просто — объем большой. Убежден, четвертый том накинет еще больше материала для анализа. И это никак не связано с замыслом автора — просто такова специфика работы нашего мозга. Если объект большой, увидеть в нем даже то, чего в нем нет — значительно проще.

Язык
Третий том был самым веселым в плане сюжета — невнятные стенания и морок первого тома и комментарии к невнятным стенаниями второго тома наконец обрели какую-то размерность, и эта размерность политическая — игры, поставки оружия, евреи (куда без них), и все это на фоне дилеммы «личное или долг» (герои, конечно, выберут безошибочно — кто бы сомневался). В плане языка наконец-то пошел текст, который можно читать — все бесконечные завитушки и красивости ушли вместе с Дарли, который так и остался глиняным големом.
В первом же томе остался и Город — если тогда им откровенно пересладили, то теперь стало понятно, что в первый том просто ссыпали все то, что было на все тома. Города здесь почти нет — даже меньше, чем во втором томе. Подозреваю, что автор просто утомился пережевывать эту жвачку бесконечно, тем более дальше этой жары и истомы он не сильно и двигался, а темпоритм третьего тома с ней сочетается плохо.

Творческая катастрофа
Главный вывод для меня из этого тома, как ни странно, лежит не в сюжетной, а в творческой сфере. Почему не в сюжетной? Да потому что автор её сам убил. Он написал первые два тома, которые, фактически, оказались обманкой. Все стенания героев, их любовная горячка — мираж, фикция. Переживания за них у человека эказльтированного были вызванными, и вызванными специально — кто после этого захочет переживать в третьем томе? Правильно, никто.
Автор увлекся своими «раздвижными панелями», и свел своих персонажей к среднем знаменателю, щедро посыпав их скепсисом. В результате старательно нагнетаемая трагедия между «долгом» и «личным», которая прыгает на нас просто из всех щелей третьего тома вызывает скорее иронию — ты не то чтоб не веришь персонажам, но ты знаешь, что этому рассказчику верить нельзя. Усугубляет ситуацию и третье лицо, от которого ведется повествование — не обманешь нас уже, Даррелл. СДД дорогие товарищи-персонажи, СДД.
С таким бэкграундом даже не знаешь, что делать с текстом — актеры тужатся, стараются, на сцене выдавливают нерв — а ты будто заходил к ним в гримерку 5 минут назад, и видел как они курили и обсуждали, что зимнюю резину надо купить летом, пока со скидками.

Вверх и вниз
Получаются такие вот две лестницы — по одной, сюжетно, роман пошел вверх; по другой, эмпатии, роман скатился вниз. И если утомительные стенания Дарли еще походили на искренность, то сейчас, зная что везде ложь — никаких чувств это уже не вызывает. Творческая гидра авторского замысла в третьем томе начала жевать труд своего повествователя. Если б задорную клубничку первого тома соединить с третьим — вот тут было бы уже интересно. Но это размазано очень сильно, слишком сильно. Но есть надежда — вдруг 4-й том действительно покажет, что все ради денег? Вот честное слово, 4-е балла поставлю за это. Для одного — любовь, для другого — долг, для третьего — деньги. Вот это красиво!