5 Когда кричит эпоха

Самая ленивая параллель при разговоре о Маяковском — почему он противопоставляется Есенину? Да, у них разная муза, да, у них явно разная лира — но ведь были же и более непохожие поэты, почему? Мой ответ простой: противопоставление Маяковского и Есенина это не противопоставление двух поэтов с очень разными судьбами и поэтическими (несомненно, огромными) дарованиями — это конфликт эпох, когда будущее приходит и пожирает прошлое.
Есенин там, в своем XIX веке, и именно поэтому он так хорошо ложится на слух людям, воспитанным в данной стихотворной традиции. Маяковский это будущее — оно наступает, и грохот этот гремит в ушах Маяковского. И он, оглушенный им, может только одно — только сам кричать. Именно поэтому стихи Маяковского это всегда крик — не томный шёпот на ушко девушки в период её подготовки к половому акту а-ля Есенин, а крик расстрельной команды, приказывающей будущим жертвам выстроиться в ряд. Это не фрустрированное сексуальное влечение, упакованное в упаковку из «волос», «кос», «берез» и «лугов» — это неприкрытые «зовы новых губ» на чешуе жестяной рыбы (и да, это губы явно не те, что на лице, если кто не понял).
Наступающая эпоха, кульминацией которой станет Вторая Мировая война, видится Маяковскому именно такой — промышленной, жесткой, громкой, но прежде-всего иной, отличающейся от того, что было в пресловутом XIX веке и раньше. Он — глашатай будущего. Один из немногих, кто видел не то, что пришло (Начинался не календарный — настоящий ХХ век), а то, что шло вслед за этим. Напряжение в воздухе, которое, ретроспективно, «всем понятно» — было очевидно далеко не многим.
Знаете почему люди не любят и боятся Маяковского? Нет, не потому что не понимают его. Маяковский — глашатай будущего. А будущее несет нам смерть, всем нам. Прошлое тепло и уютно — в ней смерти нет, оно статично, более-менее понятно, и овеянное теплом ностальгии. Будущее же придет, и принесет нам мир БЕЗ нас. Придет будущее, и снесет нас. Любить Маяковского что любить свою смерть.
Я никогда не осуждаю людей, которые не любят/ не понимают /признают Маяковского «не своим» поэтом. Сложно возлюбить свою смерть, сложно понять свою смерть, сложно признать свою смерть. И хотя Маяковский не смерть как таковая — он тот, кто безошибочно раскрыл приход её, но не жалкой маленькой смерти одного человека «Я люблю смотреть как умирают дети» а глобальной смерти, смерти всего уклада, который начал усиленно ломаться в 30-е.
Вы не заставите себя любить Маяковского — даже не пытайтесь. Просто знайте, что это то окно, через которое на вас смотрит будущее.