5 Золотой век русской литературы не по Белинскому

Прочла, наконец, “Родную речь” Вайля и Гениса. Блестящие эссеисты. Горячо советую всем, кто хочет увидеть, как школьная русская литература, тот самый “золотой век” от Карамзина до Чехова, с навязшими в зубах хрестоматийными темами лишнего человека и прогрессивных сил, может звучать не по Белинскому, а очень оригинально и свежо, причем без всякого намека на желтоватую сенсационность. “Русская речь” говорит о “Грозе” Островского как полемике с “Мадам Бовари”, о “Тарасе Бульбе” как “Илиаде” (не буду спойлерить и рассказывать, куда делась “Одиссея”), о том, почему у нас не было авантюрного романа (своих Вальтера Скотта и Фенимора Купера) и какое отношение имеет к этому Лермонтов.

Не удержусь от пары цитат:

“Он [Радищев] хотел одновременно писать тонкую, изящную, остроумную прозу, но и приносить пользу отечеству, бичуя пороки и воспевая добродетели. За смешение жанров Радищеву дали десять лет.”

“Кровь и горе разливаются по сюжету "Онегина", а мы ничего не замечаем. Поруганные чувства, разбитые сердца, замужество без любви, безвременная смерть. Это -- полноценная трагедия. Но ничего, кроме блаженной улыбки, не появляется при первых же звуках мажорной онегинской строфы“

“История существует у любого народа только тогда, когда о ней написано увлекательно. Грандиозной персидской империи не посчастливилось родить своих Геродотов и Фукидидов, и древняя Персия стала достоянием археологов, а историю Эллады знает и любит каждый. То же произошло с Римом. Не было бы
Тита Ливия, Тацита, Светония, может быть, и не назывался бы американский сенат сенатом”