3

После «Узорного покрова» я возвела Моэма в ранг почти любимых писателей. Мне нравится его подача, сюжеты, которые с одной стороны избиты и банальны, с другой – как будто выглядят по-новому из-под авторского пера. Брошенные женщины, обманутые мужчины, недолюбленные дети…. И если в «Разрисованной вуали» описана жизнь людей более приземленных, то «Театр» это богема, сливки общества, жизнь светской львицы и прославленной актрисы.

Для меня актерская сфера - нечто далекое и неизведанное, сложно сказать, где главная героиня настоящая, а в какие моменты это всего лишь высококлассная актерская игра. Казалось, Джулия Лэмберт сама запуталась в искренности своих чувств, немудрено, что её окружение тем более не может увидеть Джулию настоящую.

Что касается других персонажей книги, мне не понравился никто, я не ощутила на себе ничью историю. Это полный провал, когда читатель не может найти для себя объект, которому хочется сочувствовать, сопереживать, проникнуться чувствами, мыслями обожаемого героя. Создалось впечатление, что Моэм рисует образ Роджера исключительно в противовес всей этой театральной бутафории. Да, подделки, может недешёвые, но пустые и до ужаса искусственные. Джулии Лэмберт не нужен сын, но нужен антипод, который в какой-то мере поставит её на место, скажет в глаза о том, в чём она не может признаться даже самой себе. Пресыщенный своей красотой Майкл, словно деревянный истукан, незамечающий похождений жены, ведется на сомнительные комплименты, будто юная барышня. Долли, одержимая любовью к Джулии, понимает, что её просто используют, но продолжает преклоняться перед величайшей лондонской актрисой. Нрав Тома сродни поведению шавки, которая ищет где вкуснее и теплее. Быть может для актерской среды такая жизнь вариант нормы, попытка приспособиться к своему окружению. Но человеку из жизни обыденной кажется здесь всё пропитано ложью, на каждом сидит театральная маска, сорвав которую, возможно, наткнешься на ещё одну.

Очень важный момент я увидела в эпизоде, когда Майкл обвиняет Джулию в плохой игре. По его словам она играла чертовски плохо, хотя на самом деле именно тогда актриса пропускала через себя и свои эмоции каждое слово и роль в целом. И в этот самый миг, когда ты показываешь себя настоящего, выплескиваешь на сцене свою боль, зрителю кажется, что ты переигрываешь, блефуешь. В очередной раз свои истинные чувства актриса должна сдержать. Где Джулия настоящая? Быть может, в финальной сцене, сидя в ресторане наедине сама с собой и своими мыслями?..

Подделка для тебя правда. Как маргарин – масло для людей, которые не пробовали настоящего масла.

Но где ты? Если содрать с тебя твой эксгибиционизм, забрать твоё мастерство, снять, как снимают шелуху с луковицы, слой за слоем притворство, неискренность, избитые цитаты из старых ролей и обрывки поддельных чувств, доберешься ли наконец до твоей души?

Вся история по итогу яйца выеденного не стоит. Ни любви, ни морали. Только разбросанные актерские реквизиты, напоминающие в очередной раз, «Что наша жизнь? Игра!....Пусть неудачник плачет…»

Для меня произведение оказалось спектаклем, на который давно распроданы билеты за сумасшедшие деньги, расклеены многообещающие афиши, и режиссер был хорош. Правда, его труппа оказалась не на высоте. Хотелось скорее дождаться антракта, чтоб завернуть в местный буфет за рюмкой чая.