4 Счастье это согласие

Давно мне в руки не попадалась такая мозаичная история. Книга настолько выпуклая, узорчатая, предметная, что хочется водить пальцами по страницам и на ощупь угадывать, что таит в себе лист бумаги. Читаешь слова, а ясно видишь перед собой образы, они яркие, они имеют приятную форму, они громкие, они складываются в истории, караван историй.
И несмотря на то что книгу скрепляет детективный стержнь, она полна иных драгоценностей: притч, занимательных фактов, жгучих любовных моментов, мудрых изречений, бытовых сценок, язвительных острот.
Читая книгу, совершенно нельзя забыть, где происходит действие.
О пестром, красочном, загадочном древнем Стамбуле напоминает не только пестрая обложка книги, но действие: забавное, трагическое, пафосное и свойское. Книгу открываешь как альбом с самыми прекрасными бабочками и не можешь оторваться, пока не прочитаешь от корки до корки, пока не вберешь в себя все краски.
Особое внимание приковывают утраченные традиции рисования иллюстраций.
Я с большим удовольствием заглядывала в "кукольный домик" со своим, незнакомым мне укладом. Я пришла в "чужой монастырь" и все мне было в диковинку: взгляд на мир, отношения, правила, законы и даже чувства.
Я читала и думала: неужели я такой же человек, как герои книги. Неужели традиции, окостеневшие в веках, могут заточить человека таким образом, что он вот так разительно отличается от меня? Неужели и я, если бы я росла в такой же среде, так слепо, так свято, так непоколебимо не уверововала бы в необходимость соблюдать устав?
Я читала книгу и думала, есть же все-таки особая прелесть в том, что человек не мучается поиском жизненного пути, что путь этот кто-то проложил за него и единственной заботой становится достойное его прохождение.
Как же здорово иногда не сомневаться во всем! Чувствовать под ногами твердую почву (хотя она иногда и превращается в трясину).
Мир цельный, мир яркий, мир огромный, а ты в нем маленькая, но совешенно необходимая букашка.
Сюжет вертится вокруг бога и его творений и возможности человека, художника (тоже творения), воссоздавать или копировать созданный мир.
Идея о том, что образ не должен быть слепком, не показался мне таким уж восточным. Разве и христиане не договорились, что икона это окно, это портал, что проводник, а не просто холст и краски?
Спор религий, спор Запада и Востока мне представился весьма однобоко, словно один и тот же человек (человек Востока) спорит сам с собой. И если за Восток человек может поручиться, то его представления о Западе далеки от истины.
Но, собственно, все это не имеет значения. Разве автор, разве человек не отличается от другого только своими мыслями, своими взглядами? Ведь предмет, на который мы смотрим, один и тот же.
В этой книге есть все: мечты о любви, плач о прошлом, смирение перед красотой (Богом), поиски истины, предательство, верность и дружба. Разве можно большого желать от книги?
И если в процессе прочтения вам иногда покажется, что любовь не такая уж нежная, а дружба не такая уж верная, а поиски истины не такие уж простые, разве это не говорит о том, что книга рассказывает историю, хоть и полную сказок, но настоящую, жизненную, такую же, какую мы не раз встречаем, но отворачиваемся, потому что в ней нет поэзии?
Но Орхан Памук берет этот простой материал, эту глину, окрашивает ее золотом и вот она сверкает перед нами, переливается, бьет нам в глаза, как прямые лучи солнца, и мы от изумления смотрим на нее, открыв рот (засунув в рот палец!), и наша жизнь не представляется нам уж таким нескончаемым кошмаром. И нам хочется верить, что в обыденной жизни много всякой красоты, просто мы не всегда ее замечаем. И достаточно просто открыть пошире глаза, как вся красота мира бросится к нам навстречу!