3.5

В самом начале книги рассказчица, пожилая китаянка, перед чьими глазами прошел почти весь 19 век, говорит, что позволила в детстве сломать себе кости ступней, чтобы добиться совершенной формы самых маленьких ног в своем уезде. И уже с этого момента ты понимаешь, что впереди 400 страниц страданий и жалоб на нелегкую женскую долю и варварские обычаи, над которыми тебе предстоит умываться слезами. В общем, так оно и есть. Роман почти целиком сосредоточен в замкнутом мирке женских комнат, где, повинуясь правилам и традициям, женщины взрослели, проходили свой жизненный путь, старели и умирали. Восстание тайпинов (о котором было бы интересно узнать чуть подробнее, раз уж автор описывает ту эпоху) фигурирует только в развернутой сноске в начале и вскользь упоминается по ходу сюжета. Другими историческими отсылками книга и вовсе не богата.

Американка Лиза Си с китайским прадедом в анамнезе (как утверждает Википедия) следует моде на экзотику, возвращению к «корням» и приоткрывает окошко в загадочный мир востока, очевидно, известный ей лишь не намного лучше, чем любому американцу или европейцу. Да, здесь много красивых имен вроде Снежного Цветка или Прекрасной Луны, много вееров и перебинтованных ног, искалеченных в угоду представлениям о красоте, много шелка, вышивки и поэтичных посланий, написанных героинями с помощью женской письменности «нушу». Но это все лежит на поверхности, выставлено напоказ, словно выложенные в витрине красивые вещицы, которые привлекают взгляд на некоторое время, но ускользают из памяти стоит только отвести глаза.

Что же касается женской дружбы на основании совпадения гороскопов и прочих знаков свыше… Не знаю. Может, это я сухарь, но она меня тоже не очень растрогала. То есть понятно, насколько сложно было женщинам вообще рассчитывать на дружбу или особую духовную близость с кем-либо в условиях почти полной изолированности от людей за пределами семейного круга. И сравнение с уточками-мандаринками – это, конечно, мило, но ощутить силу дружбы «по контракту» между главной героиней и Снежным Цветком, её лаотун, у меня не получилось. Во многом потому, что именно на это уж очень давила автор, а я не люблю, когда мной манипулируют.