5

У меня первая реакция на “Викторианский роман” был шок. О, нет, не потому, что книга пестрит шокирующими поворотами, типа “девушку перерезало трамваем!”. С первых страниц ты попадаешь в аристократическую Австрию начала 20-го века, и мой мозг, привыкший к достаточно серой столичной жизни, переживал приятнейшее ощущение — "интоксикацию" яркостью.

Главные герои этой книги, Франц и Герберт, живут не так, как люди из моего окружения. Эти двое живут с жаждой взять от жизни все, что только возможно. Все эмоции, все знания, собрать каждый красивый момент. Книгу читаешь с ощущением: ”Опа, вот это пик. Ну интереснее наверное уже быть не может”. А главные герои — "как?", говорят, "Будет! Это же только начало...")

И вот так ты за одни сутки, что прошли в книге у Франца успеваешь пережить больше, чем за свои последние… :( 10 лет. С одной стороны обидно — понимаешь, какая у тебя скучная жизнь. А с другой — так счастливо, что наконец что-то яркое нашлось.

При всей солнечности и легкости, меня заворожили темные нотки в романе. Например, приятно побывать с 9-ти летним демоненком (Францу, главному герою, всего 9) в роскошном итальянском… нет, не замке. Борделе) А потом остаться путешественником в итальянской деревушке, на ежегодный фестиваль… памяти о чуме) Все в огнях, музыке, по городу ходят люди в масках чумных докторов — продают шарики, наполненные розовой водой с блестками, и все, и дети, и взрослые играют —этими шариками пытаются в попасть в своих друзей. Теплые и одновременно жудковатые сцены. Застревают в памяти, как фильм)

Еще мне в сердце запали разговоры Франца и Герберта о том, что бы они делали, родись они не сыновьями богатых семей, а сиротами на улицах Венеции 16-го века. Как они бы из такого бесперспективного положения пришли к власти? Они, молоденькие, говорят об этом, а ты знаешь — не болтают. Они действительно размышляют, и к власти придут. Что в 16-ом веке, что в их реальности. И очень предвкушаешь, какая у этих двух молодых людей будет жизнь.

Я уже продолжила читать эту серию, сейчас на “Заурядных письмах священника своей мертвой жене”. Такой скачек из 1924-го года в 1943-ий. Из солнечной Италии в дождливую осеннюю Польшу и Вторую Мировую войну. Ммм... ух, каким стал 9-ти летний Франц в 28 ; )