5 В стенах и за пределами

Вроде бы довольно простая и, как кажется, излишне лаконичная книга. Прям народные рассказики, перемежаемые сценами фантастического заключения Луду. Однако за внешней незамысловатостью скрывается мудрость простых вещей, которая практически выветрилась из американской и европейской литературы, громоздящей идеологические вавилоны.

Образ стены, как чего-то негативного (разделение, преграда) стал настолько расхожим, что потерялся исходный практический смысл данного сооружения – служить и защищать. Но куда без нее денешься, если кругом одни враги, хаос смерть и разрушение. Поставь стену – спи спокойно.

По-человечески, стремление к безопасности вполне ясно. Как понятны и последствия к которым оно приводит.

Как все однако перевернулось в мире! Раньше замуровать кого-либо считалось наказанием. Нынче многие ищут спасение в отшельничестве. Напрасно, потому что «жить в обществе и быть свободным от него невозможно».

Вот и добровольная изоляция Луду - не прекращение взаимодействия с окружающим миром (трубопровод есть, радио в наличии, терраса имеется, соседи за стеной, да и книги – чем не роскошь человеческого общения?), а перевод его в менее травматичную плоскость. Добровольная робинзонада, в которой помимо домашней животинки, рано или поздно появляется Пятница. Здесь в романе, все с ног на голову – Пятница находит Робинзона.

Конечно, сама ситуация самозамуровывания в многоэтажном доме в центре ангольской столицы на долгих 30 лет выглядит фантастично. Но если задуматься, не впадая в буквализм: не так ли стали жить теперь многие из нас?

В литературном вымысле Агуалузы есть нечто глубоко точное, отражающее действительность. Правда и неправда. Весь роман держится на этом. «Всеобщая теория забвения» - смелое смешение метафорического и реалистического начал.

Если задуматься, произошедшее с Луду – метафора судьбы всего человечества, в страхе огородившегося стеной, и теперь истощающего себя среди изобилия бытия. Пускающего в топку ради сиюминутных потребностей творения человеческого духа. Способного выйти из тупика, в котором оно оказалось, только тогда, когда кто-то молодой протянет извне руку помощи.

С другой стороны, перед нами роман о сословных страхах, о расовых и классовых предрассудках. Вокруг быдло и обезьяны. Иногда тяжело себя представить среди неприглядной народной жизни, страшных, заболевших революционной лихорадкой, простолюдинов. А между тем все легко и просто.

Позиция Луду – такая смесь легендарного требования оставаться над схваткой с испугом премудрого пескаря. В результате этой абстрактной удаленности глаза, как и от всякого страха, становятся велики. Мир злонамерен и опасен.

Но автор дает крупный план и таинственные события, происходящие в ее затворнической жизни, получают вполне житейское объяснение.

Конечно же это роман о войне. О социальном разобщении, переходящем в открытый конфликт, о том, что раскрутившись один раз, он не может остановиться, загаснуть сам собой. Но мы можем плюнуть и забыть, в конце концов.

Одновременно это книга о чуде непредсказуемости. Мы все внезапно смертны и внезапно живы. Судьба сводит нас всех вместе по чистой случайности и также неожиданно разбрасывает по свету. Все взаимосвязано. Наши поступки могут иметь самые неожиданные последствия. Жизнь непредсказуема, но именно это и спасает нас, помогает нам жить, перемахивая через трудности и опасности. Вот такой аргумент против неумолимой, на грани схоластики, логики исторического материализма.

Сон разума рождает чудовищ – это знают все, но и излишняя его активность также порождает монстров. Самый парадоксальный итог романа состоит в переосмыслении привычных стереотипов «стены отделяют нас от друзей и врагов». Это не так, это слишком общо. Стены отделяют нас от людей, со всеми их пороками и достоинствами. И у нас нет другого способа жить, как сделать в стене дверцу (разрушать необязательно), для того, чтобы время от времени выходить наружу, чтоб убедиться – там не монстры, вокруг такие же люди, как ты или я. Просто с ними что-то случилось: война, любовь, революция.

Они тоже одиноки, а вождям приходится хуже всего, они – инородное тело (Агуалуза указывает на это одним росчерком пера). Люди вправду могут стать монстрами, если мы к ним не выйдем. Да и с нами вряд ли все будет в порядке.

В общем, не робейте, бывайте чаще на свежем воздухе. Верьте в человечество. И кто знает, может быть Луду окажется права, с этим придет вера и в нечто более высокое, в Бога.

Жесткий переплет