3.5

Не знаю, насколько повесть автобиографична. Что Довлатов какое-то время работал в Пушкинском музее-заповеднике, факт общеизвестный. Но герои книги настолько неординарны, что в жизни встретиться не могут. Ну или могут, но не в таком количестве.
Персонажи хороши, что и говорить. Михал Иваныч, народный аристократ. Володя Митрофанов, ленивый гений чистого познания. Стасик Потоцкий, провинциальный столичный писатель. Валерий Марков, шизофреник-симулянт и злостный нарушитель общественного покоя. Тётки разнообразные, даже слишком разнообразные.
Нет ни одного нормального, обычного человека. Написано интересно, но в героев не верю.

Зато сама идея в высшей степени нетривиальна. Развестись с женой и съехать не куда-нибудь к приятелю, а в Пушкинские горы! Не каждому придёт такое в голову. Но в этом случае как раз верю.

Верю в полностью фальшивые экспонаты музея. В связи с этим вспоминаю "Памятник Дантесу" Веллера . Там идея вообще доведена до логического абсурда.

Вторая часть, с лирическим расставанием, показалась несколько лишней. Ничуть не сочувствую их любовной истории. Развелись так развелись, и нечего переживать. Представил себе, как эти бывшие супруги встретились где-нибудь в Нью-Йорке. Нет, уж лучше не надо. Умерла так умерла.

Америка была для меня фикцией. Чем-то вроде миража. Полузабытым кинофильмом с участием тигра Акбара и Чаплина…

Я бы даже сказал, с участием тигра Амура и козла Тимура. Разве что среди бывших супругов тигра нет ни одного...

Как написано, понравилось. Дух полного пофигизма "эпохи развитого социализма" вспомнил. Ещё это время впоследствии метко назвали "периодом застолья". Да, всё верно. Всё так и было. И сам я тогда много водки выпил. А делать-то больше было нечего.
Уверен также, что многие намёки прошли мимо моего восприятия. Уж очень писательская жизнь Довлатова отличалась от моей тогдашней. Не понял, например, с какой художественной целью несколько раз упоминаются висящие в самых неподходящих местах странные портреты:

Над моим изголовьем висел портрет Юлиуса Фучика.

Это в деревне-то... Могу с ответственностью заявить, что никто знать не знал о Юлиусе Фучике ничего, кроме имени. (Сейчас тем более не знаем.) Я этого Юлиуса всегда путал с какими-то Вилисами Лацисами, Янами Райнисами и Фабрициусами. А художественная цель у Довлатова была наверняка.

Из всех возможных цитат больше всего запомню вот эту:

За ее спиной я видел написанное мелом ругательство. Хула без адреса. Феномен чистого искусства…

Тут ситуация важна: двое едут в лифте, им предстоит романтическое свидание...

OK, почитаю когда-нибудь Довлатова ещё.