3.5

Начну с того, что это не рецензия, а скорее подытоживание сего масштабного произведения для уяснения прежде всего мною самой, его истинной ценности. А впрочем, ценность - это единственное, что не подвергается сомнению. Что касается оценки - здесь процесс посложнее. Я не наслаждалась чтением книги. Сразу назревает вопрос - а можно ли наслаждаться романом о душераздирающей истории одной женщины и целой нации стоящей за ее спиной с опущенными головами. Но ведь Гумберт также страдал, страдал в иных масштабах и несравнимо с Сэти, но страдал. Все персонажи Ремарка бились в агонии, но даже мировые войны не сравнимы с болью Сэти и остальных героев "Возлюбленной". Страдания - ключевой момент любого романа, они лежат в основе любого конфликта, они незаменимы, без них попросту никуда, но возвращаясь к Тони Моррисон и ее блестящему таланту сопоставлять слова, я не наслаждалась этим романом. Каждая страница давалась мне тяжко, будто я прогуливалась по холмистой местности, только каждый холм заканчивался не спуском, а очередным восхождением. Я боготворю Набоковские предложения, перегруженный эпитетами и лингвистическими оборотами, не имеющими себе равных, но роман Тони Моррисон с такими же, казалось бы, длинными, переполненными деталями, предложениями не казался мне музыкой, не лился водопадом с радугой у подножья, не замыкал ожерелье нанизанных слов. Почему? Я задаюсь вопросом, почему? Что не так с ее стилем? Тони Моррисон, пока, единственная женщина имеющая в своем арсенале Пулитцеровскую премию поверх Нобелевской и я преклоняться не перестану перед ее величием. Она истинный писатель, а не какой-нибудь рассказчик, которыми полон современный мир, строчащий романчики для голодных масс. Моррисон же пишет для гурманов, ее роман - навеки в списке 100 лучших книг мира, наряду с Оруэллом и Роулинг, Достоевским и Гессе. Но почему, почему мне не зашел столь восхваленный роман? Быть может из-за деталей по своей сути неуместных, которые отягощали и без того неподъемный роман; быть может нарратив от третего лица помешал мне проникнуться ее игрой словами; быть может фокусировка была рассеянной, слишком много персонажей, абсолютно не относящихся к делу, на описание которых было убито десятки бездиалоговых страниц; быть может мой уровень английского, каким бы достойным он ни был, не позволил мне дотянуться до тех вершин, на которых творила Моррисон. Как знать, как знать, я лишь хочу понять понравился мне роман или нет и почему я впервые задаюсь этим вопросом. Я совру если скажу что он плох, но он и вправду мне не понравился, я читала его долго, мучительно, и часто ловила себя на мысли, что не слежу за сюжетом, размышляя о вчерашнем дне и корме для кота, который давно было нужно заказать на Амазоне. Перечитав его через десятилетие, я точно буду знать ответ на свой вопрос, а пока, я в нейтралитете спрячусь, ссылаясь на противоречивость собственных чувств, подчеркивая сложность данного творения.