0 Две луны, смертоносная игла и розовые сопли

Может ли женщина-наемный убийца считаться положительным героем? Во второй части Аомамэ, хладнокровно отправляющая мужиков на тот свет и так же хладнокровно, снимающая их по барам (и попробуй только пикнуть!) – такой она представлена в первой книге (рецензия – здесь), постепенно приоткрывается для читателя и тут он видит... о, боже!.. розовые сопли!

Оказывается, что наша супер-женщина со смертоносной иглой, на самом деле, ранимая (хотя и упертая) девочка с кучей детских травм и трагически погибшей подругой в анамнезе. И всю жизнь она ждет принца, к которому прикоснулась один раз в возрасте десяти лет.

А принц пишет книгу, прибирается на кухне и ждет принцессу. Если оголить сюжет, убрав весь туман, по части которого Мураками большой мастер, то все это – такая банальность, что и читать не стоит, но, в случае с Мураками, Бог – в деталях. То есть в тумане.

Во-первых – две луны, которые не для всех. Во-вторых (или снова, во-первых?) – книги в книге. Какая б ни была Аомамэ, в какой-то момент становится не по себе, как это ни странно, от мысли, что она – всего лишь литературный персонаж, придуманный Тэнго, а значит – им никогда не встретиться во плоти. (Очнись читатель – ведь все они не существуют, а реальность только в том, что ты попал в роман, как в ловушку!) Эта мысль зарождается постепенно, и во второй части достигает апогея и тут же изживает сама себя. Не то что бы совсем, она будет и дальше жужжать в глубине мозга, но, в то же время, все до такой степени запутывается, и взаимное проникновение миров становится таким неовратимым, что маркировать один из них как реально существующий и первостепенный становится невозможным. И все из-за LittlePeople.

LittlePeople – это опять-таки «во-первых». Потому что без них не было бы истории, хотя их никто не видел за исключением читателя и Фукаэри, странной девочки, написавшей роман «Воздушный кокон». Они вмешиваются во все, делая историю фантастической, и за это прощаешь ей и сантименты и кощунственные молитвы Аомамэ перед тем как решиться на какой-нибудь отчаянный поступок.

Вот за все эти "во-первых" и люблю Мураками. За особое и неповторимое пространство «невестьсот восьмидестого» или, как его окрестил Тэнго, «кошачьего города» – еще один ярлычок для мира, в котором две луны и параллельные пересекаются, хотя и не для всех. По-прежнему рекомендую. И это еще не конец.