Теперь передо мной лежало нечто безжизненное. И уже не существовало разницы между тем, что было когда-то моим отцом, и помостом, на котором он лежит, или полом, на котором стоит этот помост, или выключателем под подоконником, или проводом, протянутым к горевшему рядом светильнику. Ибо человек – всего лишь одна из форм наряду с другими формами, вновь и вновь порождаемых миром не только в живом, но и в неживом – в песке, в камне, в воде. А смерть, которую я всегда рассматривал как важнейшую составляющую жизни, темную, влекущую, была не более чем лопнувшая труба, сломанная ветром ветка, упавший с вешалки и лежащий на полу пиджак.