Цитаты из книг — Карл Уве Кнаусгорд

С Ингве мы были слишком близки, чтобы мне судить о нем с уверенностью, так как наше мышление, при всех его достоинствах, имеет один большой изъян: чтобы работать, ему требуется определенная дистанция

… перелом наступил начиная с Мунка; именно в его картинах человек впервые занял собой все пространство… Человеческое начало как бы поглощает все остальное, присваивает себе все вокруг. Горы, море, деревья и леса – все окрашено человеческим началом. Не деятельностью и внешними проявлениями человеческой жизни, а его…

Новый день приносит с собой не только свет. Как бы ни был ты измотан всевозможными переживаниями, ты не можешь не почувствовать бодрящего ощущения утра.

Хуже всего было то, что я в то время считал себя большим знатоком человеческих душ. Уж в чём в чём, полагал я, а в этом я разбираюсь, сам оставаясь для них загадкой. Какая глупость!

Долго время я считал, что хорошо разбираюсь в людях, но это было не так, ведь на что бы я ни смотрел, я всюду видел только себя.

Про жизнь я понял только одно: надо её терпеть, не задавая лишних вопросов, в тоску, которая в результате генерируется, использовать как топливо для писательства.

В двадцать четыре года я вдруг понял, что это и есть моя жизнь, вот такая, как получилась, и другой она вряд ли когда-нибудь станет. Что пресловутые золотые студенческие годы, о которых человек на всю жизнь сохраняет самые радостные воспоминания, для меня свелись к унылой веренице тоскливых и одиноких дней. А что я не…

Чувства – как вода, их форму задает окружение. Даже самое большое горе не оставляет следов; когда оно кажется непомерным и длится так долго, это не потому, что чувства затвердели, – такого с ними не бывает, – а просто они замерли в неподвижности, как стоячая вода в лесном бочаге.

Когда ты начинаешь лучше разбираться в мире, слабеет не только боль, которую он способен тебе причинить, но бледнеют те смыслы, которые он в себе несет. несет. Постигать мир – значит несколько от него дистанцироваться. То, что слишком мало для невооруженного глаза, – молекулы, атомы – мы увеличиваем; то, что чересчур…

Рядом всё время маячила скорбь с её серым и хмурым небом, которое, как я чувствовал, в любую минуту могло вновь накрыть меня своей пасмурной пеленой.

Она вся... Ну, словно вспыхнула. Не покраснела, не смутилась – нет. Скорее как будто осветилась изнутри. Мама всегда была такая. Если заговорит, то от всего сердца, а не просто чтобы произнести какие-то слова.

Музыка была у них неотделима от мысли, а вернее, вообще не имела отношения к мысли, а жила в душе, существуя сама по себе.

Наше представление о смерти так прочно утвердилось у нас в сознании, что мы не только испытываем шок, сталкиваясь с тем, что действительность не совпадает с нашими представлениями, но ещё и всеми силами стараемся это скрыть.

Я не хочу никого подпускать к себе близко, не хочу, чтобы меня кто-то видел, а потому так все сложилось: никто ко мне не приближается, никто меня не видит. Вероятно, это и отпечаталось на лице, сделав его застывшим и до того похожим на маску, что даже мне самому, когда я случайно замечу его отражение витрине, не верится,…

Очень странное ощущение, когда просыпаешься утром в полном одиночестве: пустота словно не только вокруг, но и внутри тебя.

Летний дождь... Ах, эти капли, падающие на разгорячённый, сухой асфальт! Первые из них испаряются или впитываются пылью, однако своё дело они делают, потому что следующие капли уже попадают на подостывший асфальт и увлажнённую пыль, и тут тёмные пятна начинают расширяться, затем они сливаются в одно целое, и весь асфальт…

Стоило мне скользнуть по ним взглядом, как на глаза набежали слёзы. Так сильно действовали на меня некоторые картины. Другие, напротив, оставляли равнодушным. В живописи я признавал только это мерило – какие она вызывает эмоции. Чувство неисчерпаемости. Чувство прекрасного. Собранные в одно мгновенное впечатление, они…

Вспоминать я по-прежнему вспоминал, но это уже ничего не пробуждало в душе. Никакой тоски по прошлому, никаких желаний туда вернуться – вообще ничего. Только воспоминания и едва ощутимая неприязнь ко всему, что с ними связано.