Сегодня все выглядело свежее, ярче, реальнее, будто его обычные, ничем не примечательные жизненные обстоятельства уподобились спектаклю, где актеры сначала запутались в тонком занавесе и не могли предстать перед публикой, но вот теперь с торжествующим видом вышли на авансцену и, разведя руки в стороны, запели: «Та-ра-рааа!» Он почти смутился от такого юношеского прилива чувств; это ощущение восторга нужно было лелеять, прятать от посторонних глаз, а если анализировать, то с осторожностью. Достаточно было просто знать о том, что оно есть; сама тривиальность такого блаженства как-то ободряла. Пусть даже многим другим довелось испытать нечто подобное; пусть многие другие испытывают нечто подобное прямо в эту минуту — все равно их переживания будут совсем не такими, никогда не совпадут полностью.