Постановка осуществлялась очень странным образом. Английский режиссер Тони Ричардсон получил рукопись и однажды позвонил мне, осыпав второй вариант пьесы просто пугающими по экстравагантности похвалами.
(Не знаю, почему режиссеры и продюсеры думают, что надо пудрить мозги драматургу подобным образом, когда все, что нужно — это сказать: «Мне нравится, я буду ставить».)
Ричардсон был очень «горячим» в это время, и, конечно, должен был доминировать в постановке, особенно учитывая, что Таллула сохранила свой мятежный дух, но потеряла силы бороться, и я был примерно в таком же состоянии. Ричардсон не хотел Таллулу, но мы с продюсером настаивали на ней. Был достигнут курьезный компромисс — от которого ни Таллула, ни я не почувствовали удовлетворения. Мне было сказано: «Тенн, я соглашаюсь на Таллулу на роль Гофорт, ты соглашаешься на Тэба Хантера на роль Криса Фландерса». Я с неохотой согласился на это предложение, хотя не видел в Хантере мистичности и двусмысленности, которых требует роль. Тони сказал мне: «У меня моральные обязательства перед Тэбом Хантером, и взяв его на роль Криса, я расплачусь с ним». Могу только догадываться, что это были за «моральные обязательства», и оставляю вас в такой же неясности.
(Таллулу один раз спросили, является ли Тэб геем, и она мудро ответила: «Откуда мне знать, я его никогда не трахала».)