В истории отечественной фантастики немало звездных имен. Но среди них есть несколько, сияющих особенно ярко. Илья Варшавский и Север Гансовский несо мненно из их числа. Они оба пришли в фантастику в начале 1960-х, в пору ее расцвета и особого интереса читателей к этому литературному направлению. Мудрость рассказов Ильи Варшавского, мастерство, отточенность, юмор, присущие его литературному голосу, мгновенно покорили читателей и выделили писателя из круга братьев по цеху. Все сказанное о Варшавском в полной мере присуще и фантастике Севера Гансовского, ну разве он чуть пожестче и стиль у него иной. Но писатели и должны быть разными, только за счет творческой индивидуальности, самобытности можно достичь успехов в литературе.

Свернуть 

В истории отечественной фантастики немало звездных имен. Но среди них есть несколько, сияющих особенно ярко. Илья Варшавский и Север Гансовский несо мненно из их числа. Они оба… Развернуть 

Перед вами сборник ранней фантастической прозы петербургского писателя Андрея Столярова, одного из ярчайших представителей молодого поколения писателей, пришедших в литературу в 1970-1980-е годы, — поколения, которое с легкой руки братьев Стругацких назвали «четвертой волной» в отечественной фантастике.

Что до легкой руки, то да — Стругацкие повлияли сильно на авторов этого поколения, появилось даже понятие «время учеников». Ученики были разные — и двоечники, и троечники, и четверочники. Отличников было мало. Но, совершенно точно, из тех редких, кто писал на пятерку с плюсом, первым был Андрей Столяров.

Ученичество это вовсе не подражательство. Это правильное понимание литературной задачи, которую писатель ставит перед собой. Братья Стругацкие, в отличие от многих своих «собратьев», воротящих нос от фантастики, считали и доказывали на собственном примере, что никакая она не Золушка в заповедном королевстве литературы, а неотъемлемая и важная ее часть.

Высокий литературный уровень, выход за рамки традиции и смещение акцента с идеи и фантастического приема на человека и человеческое, реалистическое изображение мира, неприятие серости и безликости, которыми отличалась основная масса фантастической продукции советской эпохи, — вот писательское кредо авторов «четвертой волны». И Столяров лучший тому пример.

Многие из произведений, вошедших в книгу, не переиздавались десятилетиями, так что, надеемся, этот том будет настоящим подарком для ценителей хорошей фантастики.

Свернуть 

Перед вами сборник ранней фантастической прозы петербургского писателя Андрея Столярова, одного из ярчайших представителей молодого поколения писателей, пришедших в литературу в… Развернуть 

Уильям Гибсон прославился трилогией «Киберпространство» («Нейромант», «Граф Ноль», «Мона Лиза овердрайв»), ставшей краеугольным камнем киберпанка и определившей лицо современной литературы на десятилетия вперед. Но очень быстро жанровому революционеру стали тесны рамки любого жанра — и за совместной с Брюсом Стерлингом стимпанк-эпопеей «Машина различий» последовала «Трилогия Моста» («Виртуальный свет», «Идору», «Все вечеринки завтрашнего дня»), действие которой происходит в своего рода альтернативном настоящем, а фабула триллера, футуристический антураж и виртуозная скупость стилевых приемов порождают взрывоопасный, но неотвратимо притягательный коктейль. Здесь мощное землетрясение рассекло Калифорнию на Северную и Южную, и пресловутый Мост стал символом этого разделения. Здесь полицейский-неудачник Райделл и велосипедистка-курьер Шеветта-Мари сведены волей случая и вместе пытаются выжить в охоте, устроенной на них владельцами сверхважной информации, хранящейся в солнцезащитных очках системы «виртуальный свет». Здесь Токио заново застроен нанотехнологическими небоскребами, успехом пользуется ночной клуб по мотивам Франца Кафки, а по фанатскому сообществу пронесся слух, что рок-звезда по имени Рез собирается жениться на виртуальной звезде, актрисе и певице Рэй Тоэй. Здесь лучший в мире убийца не оставляет следов во всемирной паутине, а тайный хозяин мира думает, что идет по его следу…

Свернуть 

Уильям Гибсон прославился трилогией «Киберпространство» («Нейромант», «Граф Ноль», «Мона Лиза овердрайв»), ставшей краеугольным камнем киберпанка и определившей лицо современной… Развернуть 

Представлять Пола Андерсона не нужно. Как имена Азимова, Брэдбери, Гаррисона, Шекли, Хайнлайна, имя Андерсона знакомо всякому, кто мало-мальски ориентируется в фантастике. Лауреат всех возможных фантастических премий, включая Хьюго (семь раз!!!), Небьюлу (трижды), Мемориальную премию Джона Р. Р. Толкина, обладатель звания грандмастера фантастики, автор более чем семидесяти романов, огромного числа рассказов и повестей, создатель незабываемых образов Николаса Ван Рийна, космического торговца, и Доменика Фландри, агента Земной империи, Андерсон вошел в фантастику в конце 40-х годов XX века, жил в фантастике до перемещения в мир иной летом 2001 года, сделал для фантастики невероятно много.

Цикл о Патруле Времени, создававшийся писателем на протяжении сорока лет (1955—1995), — самый, наверное, лучший и популярный в литературном наследии Пола Андерсона. Если в знаменитом рассказе Брэдбери любое вмешательство в ход истории ведет к необратимым последствиям, то, по Андерсону, время пластично и само вносит коррективы в свое течение. Хотя бывают моменты, когда вмешиваться в исторический ход не то что нужно, а просто необходимо. Тогда-то и приступает к работе Патруль Времени, созданная в далеком будущем оперативная группа, стоящая на страже законов эволюции и истории.

Свернуть 

Представлять Пола Андерсона не нужно. Как имена Азимова, Брэдбери, Гаррисона, Шекли, Хайнлайна, имя Андерсона знакомо всякому, кто мало-мальски ориентируется в фантастике. Лауреат… Развернуть 

Шедевр альтернативной истории, краеугольный камень субкультуры стимпанка («парового панка»), единственный пример полновесного со-творчества двух жанровых революционеров, которым тесны рамки любого жанра. «Машина различий» — это широкомасштабная, полифоничная панорама мира, в котором одновременно с промышленной революцией произошла революция информационная, так что компьютер явился на век раньше положенного. Мира, в котором Чарльз Бэббидж построил свою разностную машину, а власть у аристократии перехватили лорды-радикалы во главе с Байроном. Мира, в котором палеонтологи-катастрофисты ожесточенно спорят с униформистами, возглавляемая Карлом Марксом коммуна взяла власть в Нью-Йорке, вычислительные мощности измеряются суммарной длиной зацепления медных шестеренок, Лондону грозит экологическая катастрофа, а бунтовщики-луддиты предоставляют конспирологам богатую пищу для размышлений…

Свернуть 

Шедевр альтернативной истории, краеугольный камень субкультуры стимпанка («парового панка»), единственный пример полновесного со-творчества двух жанровых революционеров, которым… Развернуть 

Человечество обрело возможность творить миры во Вселенной, создавать Вселенную, ее перестраивать, дополнять, наполнять ее своими идеями, очеловечивать, делать лучше… Но: люди есть люди — есть романтики, есть преданные делу трудяги, есть… впрочем, вот цитата из автора: "Допуская вселенский Ум, мы тем самым допускаем и вселенскую Глупость — в заглавных буквах в силу ее масштабов. Как и у людей. Одно без другого не бывает, это как свет и тень".

А все началось с Шара, появившегося близ города Таращанска, районного центра в степной части Катаганского края, второго октября, в воскресенье...

"Должность во Вселенной" и "Время больших отрицаний", два романа, вошедшие в эту книгу, — часть большого, но, увы, незавершенного цикла, который автор назвал "Вселяне" и который должен был состоять из шести романов (вот названия задуманных произведений: "Гениальность — это так просто", "Опережающие миры", "Заговор против Земли", "Люди-звезды").

Стартовый роман цикла публикуется в переработанном автором варианте, существенно отличающемся от книжных изданий 1992 и 1993 года.

"Время больших отрицаний" в книжном виде публикуется впервые (изданное штучным тиражом для любителей издание 2015 года в расчет не принимаем, слишком уж оно специфическое).

Свернуть 

Человечество обрело возможность творить миры во Вселенной, создавать Вселенную, ее перестраивать, дополнять, наполнять ее своими идеями, очеловечивать, делать лучше… Но: люди есть… Развернуть 

«Пламя над бездной», входящее в цикл «Зоны мысли», - одна из лучших космических опер двадцатого века, снискавшая множество престижных наград и премий и переведенная на все европейские языки. Этот роман сочетает в себе оригинальную концепцию Вселенной, обилие интереснейших идей, закрученный сюжет и напряженную интригу.

В настоящее издание включена также повесть «Болтушка», примыкающая к циклу.

Свернуть 

«Пламя над бездной», входящее в цикл «Зоны мысли», - одна из лучших космических опер двадцатого века, снискавшая множество престижных наград и премий и переведенная на все… Развернуть 

На небосводе отечественной фантастики планета Владислава Крапивина кружит по особой орбите. По особой изначально, с начала 1960-х годов, когда писатель Крапивин вошел в круг нашего чтения и сделал в литературе имя (читатели старшего поколения помнят эмоциональный взрыв после прочтения маленькой повести «Я иду встречать брата» в сборнике «Фантастика 1963»).

Впрочем, имя — это для нас, читателей. Для тех, кто раздавал звания и выстраивал писателей по ранжиру, читательское признание не закон. Крапивин и проходил-то вечно по ведомству детской литературы. Внешне оно понятно. Главные герои крапивинских книг — мальчишки. Но автор пускал их в плавание по неспокойным морям житейским, ни в чем не делая им поблажку и скидку на мальчишеский возраст. Да, есть мудрые Командоры, но Командоры лишь направляют. Свой путь, а он есть у каждого, герой должен был пройти сам. Сохранив при этом себя. Потому что такие качества, как Честь, Мужество, Справедливость, никогда не теряют блеска, подобно шпаге в мушкетерской руке.

Цикл о Великом Кристалле в творчестве Владислава Крапивина занимает особое место. Произведения, вошедшие в цикл, написанные в разное время, но связанные единой мыслью, — это не просто проза, это философия подвига. Это философия жизни, такой, какой она обязана быть. Фантастической, и никак иначе.

Свернуть 

На небосводе отечественной фантастики планета Владислава Крапивина кружит по особой орбите. По особой изначально, с начала 1960-х годов, когда писатель Крапивин вошел в круг… Развернуть